Вечер тени на тропинки бросит,Листьями опавшими шурша...О моя задумчивая осень,Горевая, тихая душа!Блекнет ширь холодного заката,Тихие туманятся сады,На дороге,На траве примятойГусениц тяжёлые следы.Лист летит с рассвета до рассвета...Я иные дни теперь зову.Молодости медная монета,Словно лист, летит в разрыв-траву.Там, вдали, где отшептался колосЗрелый, я поднялся и окреп...Осень, понял я твой тихий голос,Принял твой нелёгкий чёрный хлеб.
Вишнёвый звон
Радость ли, смирение ли, грусть лиОтразила в зареве вода?И звенят, как киевские гусли,Над Днепром стальные провода.Как люблю я над затихшим полемСлушать с замираньем этот звон,Полный силы и щемящей боли,И вишнёвый – точно небосклон...
В дороге
В поезде ночью измаюсь.Утром под стуки колёсГляну в окно, поднимаясь:Ливень белёсых берёз!Выйти бы, скинуть усталость…Еду, а еду куда?Еду по Родине в старость —И навсегда, навсегда…Вспомнятся грозди акаций,Юность и пух тополей…Мимо проносятся станцииРодины милой моей.Снова собор и берёзки —Так я ещё не глядел…Много ли вдруг наберётсяНезабываемых дел?Горько… Ложбины и горки,Поле подсолнухов, ржи —Прожито всё это… Сколько,Сколько осталось, скажи?
Надежда Полякова
Первая стужа
Первой стужей просвечен до дна,пруд затих, ожидая мороза.Позолотой вплелась сединав изумрудную стрижку берёзы.Чей-то оклик над жухлой стернёй —крик о помощи, песня иль шутка,будто лось на дороге леснойвдруг замрёт напряжённо и чутко.И не голос твой – тайная дрожьоткликается дальнему крику,будто зябкой рукою берёшьмокрый груздь, рассыпную бруснику.
Минута слабости
Когда душа наполнена такимневысказанным грузом старой боли,как мы порой расслабиться хотим,наплакаться, наговориться вволю.Подобно повилике и плющу,что обвивают дерево живое,к высокому и сильному плечуприпасть лицом, прижаться головою.Не осуждай. Будь терпелив и тих,порыва моего не отвергая.Ну а потом – не помни слов моих.Той, слабою, была не я. Другая.
Николай Посысаев
* * *
Время! Тебя, как роскошную женщину,Можно найти, а потом потерять.Гроздьями звёзд ты бываешь увенчано,Скрыв под венцом серебристую прядь.Ты повседневно без тени смущенияКрутишь превратной судьбы колесо,И беспристрастной руки мановениемЖизнь поглощаешь, как сор – пылесос,Нам уготовив полёт и падение,Взгорье и пропасть, позор и успех,Счастье и горе, любовь и растление,Свет целомудрия, пагубный грех.Время! Тебя, как капризную женщину,Не обмануть, не прельстить, не обнятьИ невозможно, увы, беззастенчивоОстановить, чтоб отправиться вспять.