Поэтика пространства

Если воспользоваться сравнением из области фотографии, то описание Рильке можно назвать «негативом» дома, инверсией функции обитания. Буря ревет и выворачивает деревья; Рильке, надежно защищенному стенами дома, хочется оказаться снаружи, и не потому, что он жаждет насладиться ветром и дождем, а потому, что этого требует мечта. И Рильке, мы это понимаем, готов сочувствовать разъяренному дереву, вместе с ним дает отпор яростному ветру. Но он не готов сочувствовать дому, который противостоит буре. Поэт полагается на мудрость урагана, на прозорливость молнии, на все стихии – даже если они в неистовстве, увидев человеческое жилье, единогласно решают пощадить его.

Однако, будучи «негативом», образ от этого не становится менее содержательным. Он свидетельствует о динамизме космической борьбы. Рильке – он доказывал это много раз, и мы часто будем ссылаться на его доказательства – знает драму человеческих жилищ. На каком бы диалектическом полюсе ни находился мечтатель, будь то дом или вселенная, динамизм диалектики усиливается. Дом и вселенная – не просто два взаимосвязанных пространства. Каждое из них, посредством другого, пробуждает в царстве воображения прямо противоположные мечты. Рильке допускает, что испытания «закаляют» старый дом. Дом накапливает победы над ураганом. И поскольку мы, изучая воображение, должны выйти за пределы царства фактов, то, конечно же, мы знаем, что нам спокойнее и уютнее в старом жилище, в родном доме, чем в доме на одной из городских улиц, где мы лишь ненадолго останавливаемся.

IV

В противоположность «негативу», о котором мы только что говорили, приведем пример позитива, полного слияния с драматической ситуацией дома, сотрясаемого бурей.

Дом Маликруа[46] называется Ла Редус. Он построен на острове в Камарг, недалеко от широкой бурной реки. Это скромный дом. Он кажется слабым. Но мы увидим, на что он способен.

Писатель готовит бурю долго, на протяжении нескольких страниц. Его поэтическая метеорология добирается до истоков, откуда берут начало движение и шум. С каким мастерством автор вначале описывает абсолютную тишину, огромные пространства, на которых царит тишина! «Ничто не может вызвать у нас ощущение беспредельности пространства с такой силой, как его вызывает тишина. Я вошел в это пространство. Шумы преображают обширную плоскость, она обретает сходство с музыкальным инструментом. В отсутствие шумов она сохраняет первозданную чистоту, и в тишине у нас возникает ощущение простора, глубины и беспредельности. Это ощущение захватило меня целиком, и на несколько минут я слился воедино с величественным ночным покоем.

Этот покой казался мне живым существом.

У него было тело. Взятое у ночи, вылепленное из ночи. Настоящее тело, неподвижное тело».

Далее на страницах этой грандиозной поэмы в прозе следует описание бури, с таким же нарастанием шума и усилением страха, как в «Джиннах». Но в цитируемом отрывке писатель подробно показывает нам сжатие пространства, в центре которого дом будет подобен сердцу, теснимому тревогой. Буре предшествует приступ космической, вселенской тревоги. А затем ветер набирает силу, и вскоре все звери урагана подают голос. Какой бестиарий ветра могли бы мы составить, если бы у нас было время проанализировать не только на указанных страницах, но и во всем творчестве Анри Боско эту тему, тему динамики бурь! Чутье подсказывает писателю, что в любых проявлениях агрессии, исходят ли они от человека либо от окружающего мира, есть нечто звериное. Сколь бы хитроумной ни была агрессия со стороны человека, какой бы коварной, завуалированной, изощренной она ни была, в ней всегда присутствуют неизжитые атавистические черты. Если в человеке пробуждается хоть что-то похожее на ненависть, он, пусть и на ничтожную долю, становится зверем. Поэт-психолог – или психолог-поэт, если такое возможно – не может ошибиться, когда метит различные типы агрессии общим знаком: звериным ревом. А одно из удивительных знаковых свойств человека – это его неспособность интуитивно понять силы природы иначе, нежели через психологию гнева.

Когда дом взят в кольцо стаей хищников, которая свирепеет все больше и больше, он превращается в точное подобие человеческого существа; это существо обороняется, но не чувствует себя вправе нападать. Ла Редус – это Сопротивление человека, человеческая мощь, величие Человека.