Поезд

– Ну и как вам здесь? Кажется бутерброд у вас вкусный.

– Вы правы бутерброд очень хорош. Закажите, не пожалеете.

– А я закажу… Закажу…

Он отворачивается и пытается выпустить из себя свист, но выплевывает лишь слюни. Я рад, что официант не за моей спиной. Так и не выдавив из себя ни звука, вновь поворачивается ко мне и махнув рукой, выдает:

– А, черт с ним. Потом закажу.

Я молчу и смотрю в окно. Если поддержать беседу, то он не отстанет никогда. Подумываю ретироваться отсюда.

– А куда вы едите? Простите за нескромность – спрашивает он.

– А это важно? – нервно парирую я.

Мне нечего ему ответить, он пьян и все мое остроумие улетучивается. Что бы я не ответил, боюсь он даже не поймет, а завтра еще и не вспомнит. Утром он будет ходить бледным, помятым, а на его хмуром лице будет лишь гримаса боли. И если я пройду мимо, он даже не вспомнит меня, хоть сегодня он бы и узнал обо мне все.

Теперь он тоже смотрит в окно и кажется вот-вот потеряет ко мне интерес, из-за моего недружелюбного приема.

Я закончил с бутербродом и допил кофе. Появляется официант. Он несет мою рюмку коньяку и на его лице тревога. Кажется он даже побледнел от испуга. Его мимика выражает сожаление, что я вынужденно оказался в подобной компании. Он ставит рюмку не стол. И отступает на пару шагов. Теперь он позади выпивохи и выжидает. Кивком показываю, что все в порядке.

Пьяница снова поворачивается, словно и не заметил подошедшего официанта, и видит рюмку передо мной. Его взгляд наполняется благоговением. Кажется это его божество.

– А вы тоже выпиваете? – с каким-то восторгом интересуется он.

Я молча беру рюмку и опрокидываю одним залпом. А затем, не поведя и бровью, ставлю ее на стол.

Он с нескрываемым восхищением смотрит на меня.

– Доброй ночи – отвечаю я и встаю.

Кажется я погорячился в своей прыти. Поезд начинает довольно резко замедляться. Я теряю равновесие и чуть не разваливаюсь на полу. Рюмка проносится мимо моего соседа и разбрасывая снопы искр, от окружающих ламп, падает на суконный пол и с глухим стуком катится по нему. На кухне раздается раскатистый звон падающей посуды.

Я чертыхаюсь, держась за стол, удивительно прочно привинченный к полу.

– Да что они там себе позволяют? – слышу я свой голос.

Минуту длится тишина. Мой ночной «приятель», растянувшись на полу, испуганно озирается. Из кухни выползают двое – официант и повар – довольно молодой и очень толстый парень, со слабовыраженными чертами на добродушном лице. Оба недоумевают и немного встревожены.

Наконец, после непродолжительного треска, из динамика раздается взволнованный голос машиниста. Он приносит извинения и сообщает, что нам не стоит тревожиться, у него все под контролем.

– Как же, под контролем – огрызаюсь я, оглядывая своих соседей – Пойду узнаю, что там приключилось.

Я махаю рукой повару и официанту.

– Спасибо за уютную атмосферу! Как и условились, завтра я передам вам деньги с проводником, а может и сам.

Официант испуганно кивает, кажется после такого он готов еще раз покормить меня, совершенно бесплатно.

***

Я прошел через вагоны до своего купе. В коридор начинали выглядывать сонные лица пассажиров. Кто испуган, а кто и в гневе.

Я вошел в купе, жена, испуганная и сонная, сидела подобрав под себя ноги и обмотавшись одеялом.

– Что случилось? – спросила она.

– Не знаю. Резко остановились. Пока ничего не говорят и проводники не в курсе. Все произошло неожиданно. Я схожу в начало состава, спрошу у машиниста, что там случилось.

Она молча кивнула, не то, приняв мой ответ, не то, одобрив мое желание "разведать" обстановку.

Пробираться через переполненные коридоры и тамбуры мне не хочется, проще пройти весь путь снаружи, тем более, что проводники уже открыли двери вагонов. Я надеваю шапку и накидываю пальто. Наспех намотав шарф, я открыл дверь купе и оглянулся.

– Будь осторожен – просит супруга.

Я киваю.

– Думаю мы в безопасности, не переживай. Наверно какие-то технические проблемы. Снега много выпало.

Выпрыгнув из вагона, я буквально сразу почувствовал разницу между одеждой деревенского жителя и городского пижона. Под брюки сразу набился снег, обжигая кожу под штаниной, а пронизывающий горный ветер выдул все тепло из под пальто. Я поежился. Окружающий воздух свеж и морозен, сковывает дыхание, от неожиданности я сдерживаю вдохи – пытаюсь дышать ровнее и не так глубоко. Повсюду вокруг, сколько видит глаз, скалы. Они настолько величественны и отвесны, что даже безумное количество снега выпавшее вчера не в состоянии накрыть их.

Свет в окнах поезда теперь горит ярко и мягким светом разливается по сугробам. Пассажиры прильнувшие к окнам, глазеют вокруг и оживленно беседуют. Некоторые, особо любопытные, уже выпрыгнули из вагонов и теперь как дети, соскучившиеся по зиме, дурачатся в глубоком снегу или вытаптывают дорожки вдоль вагонов пытаясь разобраться, что происходит. Вокруг столько движения, что это даже напоминает мне перрон в тот день, когда мы тронулись в путь. Не хватает только провожающих.

Чуть в стороне я заметил нашего проводника, он стоит закутавшись в теплый тулуп из собачьей шерсти и нервно курит.