Поезд. Бремя танцора

– Смотря для чего, – этот наглый тон стал Корсукова раздражать с первых же минут разговора.

– Ну, господин Корсуков, – в трубке прозвучало что-то вроде смеха, – вы же человек думающий, мыслящий, ищущий, какой там ещё…

– Нельзя ли более внятно?

– Короче, – уже жёстко сказал голос. – Жду в баре «Лео» в шесть вечера.

– Как любезно. На какую тему будет разговор?

– На тему твоей великолепной карьеры. Да, и позвони Ашоту, он тоже многое может рассказать.

– Ашоту?

– Да-да, вот по этому номеру, – и в трубке быстро продиктовали номер.

Ашот был местный предприниматель, из тех, кто контролирует. Об этом не принято было говорить, но в городе давно не было никаких «крутых разборок» по той простой причине, что все куски пирога давно были разделены. Поэтому Корсуков удивился, ведь отношения бизнес – власть давно были определены. В конце концов, он ничем не рискует, если просто позвонит, а идти на «тихую вечеринку» – это он решит позднее.

– Ашот?

– Кто это?

– Давайте так, мы с Вами лично не знакомы, но мне дали Ваш телефон.

– Я понимаю, дорогой, что дали телефон, но кто?

Ашот был явно недоволен этим телефонным вторжением. Корсуков пытался что-то объяснять, но разговор все больше походил на перепалку в духе «кто такой, почему я тебе должен верить». В итоге Корсуков просто сказал, что необходимо встретиться, и назвал координаты бара.

31.

Рафик до этого дня никогда не слышал, чтобы Ашот кричал.

– Слушай, это ты ментов на меня навел?

– Во-первых, здравствуй. Во-вторых, о чём идёт речь?

– Слушай, мне не нравится, когда менты набивают мне стрелки!

– Объясни толком.

– Не прикидывайся пай-мальчиком! Я приду, конечно, поговорить, но и ты приходи. Мне кажется, что ты в курсе. Я за тобой заеду в пять. Будь дома.

Ашот бросил трубку, и наступила гулкая тишина. Позвонил Коля.

– Рафик, я боюсь.

– Чего?

– Мне сегодня позвонили и сказали, чтобы я был в одном месте, в баре «Лео».

– Кто позвонил?

– Не знаю. Какая-то женщина, или мужчина, я ничего не понял. Сказали – хочешь узнать о смерти Лео – приходи в бар «Лео», и все поймешь.

– Знаешь, меня тоже туда пригласили. Приезжай ко мне. За нами заедут.

…Рафик и Коля сидели на заднем сиденье машины с тонированными стеклами, больно прижатые с двух сторон двумя широкоплечими мужчинами с отсутствием интеллекта на выбритых лицах. Водитель хаотично крутил радиоприемник в поисках ненавязчивой музыки. «Татушек в президенты», – надрывался ведущий передачи, – «Голосуйте за группу «Тату» ногами и телами!». Водитель прибавил звук, из колонок полилось откровение о прекрасном сумасшествии. Небритый потребитель молодежной субкультуры причмокивал и подпевал, не попадая в ноты. По окончании песни снова резко покрутил ручку, и салон наполнили странные слова: «Ко временному бегу равнодушны, не столько беззащитны, сколь смешны, слетались ангелы на шариках воздушных, не потому, что были крыльев лишены…».

– Тьфу ты, романтизм пошел в атаку, – сплюнул водитель, с остервенением заглушив звук.

32.

В баре было тихо и, на первый взгляд, очень спокойно. За столиком уже ждал Корсуков, он был невозмутим, потому что взял с собой группу быстрого реагирования, которая скрылась в подсобных помещениях. Только молодая девочка-официантка нервничала, наливая кофе трясущимися руками. Её мягко предупредили, что может быть опасно, в случае перестрелки необходимо сразу же залечь за укрытием. Она работала в баре всего неделю, и боялась, что после испытательного срока её уволят, поэтому собрала всю свою храбрость и не стала спорить.

На улице скрипнули колеса, и из машины выскочили двое сопровождающих, которые начали выталкивать Рафика и Колю. Коля попросил закурить, и один из охранников сунул ему зажигалку прямо в лицо. Интересно, есть ли здесь туалет, лихорадочно думал Коля, у которого всегда в критических ситуациях начинало крутить живот. Ашот подъехал на следующей машине, и уже медленно вылезал, кряхтя и отдуваясь, будто ему пришлось бежать кросс.

Он посмотрел на Рафика и Колю скользящим взглядом, словно это были какие-то неживые манекены, охранники открыли ему дверь, и он вступил в темное чрево бара. Коля бросил недокуренную сигарету и вместе с Рафиком последовал за ним.

– Мне надоели угрозы в мой адрес, – неожиданно взвился Коля, обращаясь к Ашоту. – Подозреваю, что это дело рук ваших людей.

Рафик пытался его одёрнуть, но Коля уже был как заведённый.

– Почему ты все время нюхаешь воздух, дело ведь закрыто, – Ашот не обратил на Колю никакого внимания, и сразу стал обращаться к Корсукову. – Постоянно устраиваешь облавы на дискотеках, молодежь уже стала обходить наши клубы стороной. Это плохо, молодой человек, мы так с тобой не договаривались.

– Это входит в мои обязанности – смотреть за порядком, – спокойно ответил Корсуков. – Кроме того, пресекать наркоторговлю. Разумеется, у нас есть осведомители. Но, вообще говоря, это не то, чем я занимаюсь. Я занимаюсь убийствами.

– Но эти облавы участились после последних событий, – произнес медленно Ашот.