Поезд из тупика

Домой я шёл намеренно длинной дорогой, небо рассыпало новый пакет снега на чёрную во всех смыслах планету. Белые хлопья, раскрывшись, словно купол парашюта, танцуя в звенящем от мороза воздухе, неспешно приземлялись поверх ранее спустившихся собратьев. Взрослые и дети, радуясь свежему урожаю небесной крупы, вывалялись в ней как поджаристые пончики в сахарной пудре.

Возле некоторых оживших окон, согревающих округу уютным светом, уже возвышались новорожденные снежные люди, дожидающиеся лучей полной луны, чтобы отправится на прогулку. Кто-то из них неизбежно влюбится в плиту и растает в ее объятиях, орошая кристально чистой водой засаленный пол кухни, а кто-то покажет мечтателю страну снеговиков, отправившись в полёт к ней.

Сняв перчатки, я слепил добротную снежку, и что есть сил, швырнул ее в неподалеку растущее дерево, украшенное снежным зайцем, расплющимся о ствол. Врезавшись в правое ухо снежка, сделала его непропорционально большим.

Придя домой и, поужинав нескорую руку, я включил NO-ут и запустил просмотр одного из любимых фильмов. Вожделенный показ неожиданно прервался рекламой, проникающей всюду как штаммы бактерий в период эпидемии. Реклама сменилась баннером в коричневых пятнах – «нефтепродукты – осторожно!».

Сам не знаю, почему я зашел на сетевой ресурс некой стадо-заботливой организации – очередного тренда последнего времени. Активность подобных организаций повышалась как сексуальное влечение мужчины, проглотившего пилюлю стимулятора эрекции.

По словам стадных активистов именующих себя Чистобы появился еще один жнец людских судеб, помимо наркомании и алкоголизма липкими щупальцами, обвившими наше общество десятилетия назад, смывая в водовороте унитаза жизни тысячи «одноклеточных» людей.

Речь шла о таинственном, ограблении автомобильных магазинов и сливании бензина из баков, припаркованных вне оплачиваемых стойл автомобилей. Таинственные воры присваивали себе только канистры с маслом или топливом, если таковые имелись в багажниках авто. Возле опустошенных баков часто находили удлиненные соломки для коктейлей, пропахшие бензином или дизельным топливом.

Помимо этого, как гласили новостная страничка Чистолюбов, возле заправочных станций все чаще стали находить людей в коматозном состоянии. У одной из жертв пагубного пристрастия торчал из рта заправочный пистолет. Ни о каком насилии, как утверждал автор статьи, речи не шло, люди пили бензин!

Я тут же принялся мониторить официальные новостные страницы, наивно полагая обнаружить там что-то. Среди множества пафосных приправ щедро добавляемых новостными агентствами в гуливеровские порции лжи ничего толкового я так и не нашёл. Когда меня уже тошнило от ахинеи во славу нашего гордо поднявшегося после многолетнего гнета, голову хозяйства, я вернулся к бензиновому ужастику.

Как утверждал автор той же статьи, пострадавших увозила карета скорой помощи желтого цвета с двойной красной полосой. Странно, таких карет неотложки не существовало. Хотя может это частная служба, те ради привлечения клиентов хоть в розовый кареты выкрасят, доказывая, что именно этот цвет благотворю, сказывается на выздоровлении пострадавшего.

Впечатанный прочитанным, я не мог уснуть пол ночи. Я словно раздвоился – одна половина меня верила написанному, другая скептическими штыками прогоняла смысл прочитанного прочь. Лучшим снотворным стало чтение. Интеллектуальное лакомство в виде очередного труда любимого философа после нескольких прочитанных глав убаюкало меня не хуже материнской колыбельной или секса с обожаемой женщиной.

Утром даже лошадиная порция кофе, табуном ржущая на всю кухню, не сумела поставить меня на ноги. На работу пришел с настроением висельника накануне казни. Всё не укладывалось в голове, как люди могут пить углеводородное топливо, ведь ежу понятно, оно не усваивается. Неужели всему виной пресловутое стремление к удовольствию?

Глава V

Откровение

Константина-учителя

Дороги проторенные -

Дороги для слабых.

Они бредут стадами

Носы повсюду суя

К.Ф.

Уроки, согласно откорректированного трудолюбивым замучем расписания, у меня начинались аккурат после большой перемены. Хотелось верить, в этот раз слесарь не будет бегать с ломом наперевес.

В коридоре я снова встретился с Константином Фёдоровичем, пригласившим меня на чашку чая в свой кабинет, где торжествовали чистота, порядок, и ремонт. Лаконичный, винтажный дизайн интерьера настраивал на творческий лад.

Вскипевшую воду Константин Фёдорович залил в двойной фарфоровый чайник.

– Как видите чайник, и чай дополняют другу друга как любящие сердца. Они оба из одного хозяйства. – Сказал он, помещая на блюдца кусочки восточных сладостей. Как по мне чай был весьма посредственным ни аромата, ни крепости.

– Я тоже не люблю Османский чай, улыбнулся Константин Фёдорович.