Поезд на Правдинск идет без остановок

Гриб вновь закрутился и испарился, оставив Машу на стремительно темнеющей поляне. Грей заскулил и прижался к ноге девушки. Пора было возвращаться. Маша взяла волчонка на руки и пошла в сторону дома. Сумерки растаяли за считаные минуты, густая тьма летней ночи настигла их уже возле родника. Однако Маша, чья голова была полна тревог и надежд по поводу брата, практически не заметила этой перемены. Погруженная в свои мысли, она уверенно шла по привычному маршруту. Вскоре из-за деревьев показалась освещенная тусклым лунным светом поляна и на ней – их маленький неказистый дом. В эту минуту он показался Маше таким родным и желанным. Она ускорила шаг, но внезапно услышала слева тихий предупреждающий рык.

Девушка остановилась и медленно повернула голову на звук. Между стволами светились семь пар волчьих глаз. Маше не было страшно, она на подсознательном уровне сразу узнала маму Грея. Чуть прихрамывая, волчица подошла ближе и ткнулась носом в ее ногу. Затем посмотрела в темноту и едва заметно повела мордой. От стаи отделилась еще одна пара глаз – тоже волчица, чуть меньше размером. Она легла рядом с вожачкой-телепатом, и Маша увидела ее набухшие от молока сосцы. Почувствовав близость еды, Грей запищал и стал вырываться. Девушка осторожно опустила его на землю, волчонок тут же с тявканьем побежал и припал к груди кормилицы. Пока он с чавканьем сосал, мать, склонившись, нежно вылизывала его шерстку. Спустя минут пять Грей наелся и засопел. Волчица в последний раз лизнула спящего сына и вместе со стаей бесшумно растворилась в ночном лесу. Маша то ли услышала, то ли почувствовала, как она попросила ее беречь волчонка.

Подождав с полминуты, девушка осторожно подняла Грея и понесла в избушку. За день дом успел как следует остыть, и теперь в нем было довольно зябко. Маша кинула в печь несколько поленьев и забралась наверх. Волчонка она побоялась оставить без присмотра и уложила с собой. Он был теплым и мягким, как соседский щенок, которого она тискала в детстве. Почувствовав рядом руку, Грей, не просыпаясь, лизнул ее своим маленьким языком. Маша вспомнила, как они спали на печи с братом в ночь после ограбления, расплакалась и обняла волчонка. Она думала, что не сможет сомкнуть глаз после такого насыщенного дня, но усталость быстро взяла свое, и через десять минут она уже спала мертвецким сном. В эмалированной кружке медленно догорела и потухла забытая парафиновая свеча.

Весь следующий день Маша возилась с Греем, за которым приходилось следить как за маленьким ребенком. Волчонок так и норовил куда-нибудь влезть, что-нибудь погрызть, написать не там, где нужно, или просто убежать за пролетающей бабочкой. Маша была даже отчасти рада таким заботам: по крайней мере, они отвлекали ее от мыслей о грядущей встрече с братом. Ближе к полудню Грей проголодался и начал скулить. Молока в доме не было, поэтому Маша развела сгущенку в теплой воде и дала ему на блюдце. Щенок с радостью вылакал сладкую жидкость и на время успокоился.

Чем ближе был вечер, тем тяжелее было Маше оставаться дома. «Если уж ждать, то лучше там», – решила она. Когда часы показали четыре, она кое-как запихнула в себя вчерашнюю холодную гречку, взяла под мышку Грея и отправилась на заколдованную поляну. Сев на поваленное дерево, она стала ждать. И без того длинный июньский день казался бесконечным. Маша прислушивалась к каждому шороху, присматривалась к каждой пролетающей птице, однако ровным счетом ничего не происходило. Только огромные белые грибы стояли во весь фронт на поляне и, казалось, насмехались над излишне доверчивой пришелицей.

«Неужели вождь меня обманул? – думала Маша с тревогой. – Ух, если я сегодня не увижу брата, его дружкам грибам не поздоровится. Всех растопчу нахрен! И потом, я теперь знакома с волчицей – наверняка она в лесу кое-что решает. В крайнем случае попрошу ее о помощи! Должна же быть управа на этот чертов боровик!»

В таких тягостных раздумьях прошло около трех часов. Грей, который вначале крутился у ног и маялся от безделья, уснул, свернувшись калачиком. Вскоре лесной воздух и размеренный шум деревьев сморили и Машу. Мысли все сильнее путались, глаза слипались, и она не заметила, как задремала.

Пробудил ее странный шум: в лесу вдруг поднялся сильный ветер, который качал вековые стволы сосен, словно прутики. Стало темно, как перед грозой. Грей испугался и с писком забился под корягу. Вихрь спустился вниз и закрутил на поляне воронку из иголок, веток, сухой травы и листьев. Этот мусор бил по щекам, путался в волосах. Однако стоило Маше зажмуриться и закрыть ладонями лицо, как смерч растаял так же внезапно, как появился. Девушка открыла глаза и увидела брата: Ваня стоял посреди поляны и отрешенно смотрел на сестру. Несмотря на то что его одежда была потрепана и местами порвана, он выглядел здоровым, свежим и даже как будто немного выросшим и возмужавшим. На голове у брата красовался пышный венок из сосновых и еловых веток.

– Ваня!!!

Маша кинулась к брату и крепко обняла его, однако тот никак не отреагировал на ее порыв.