Поезд на Солнечный берег

— Я вовсе не это имела в виду, — раздраженно оборвала ее буква «а». — Раньше мы верили тебе. Ты подавал такие надежды…

— Я до сих пор их подаю, — заметил Мистраль.

— А теперь, — не слушая его, продолжала буква «а», — ты стал одним из сотен писателей, которых даже не помнят по имени, потому что их книги до отвращения похожи на тысячи других книг. И в том, что ты пишешь, нет тебя, есть только набор ремесленных, штампованных, никчемных…

Видеофон заверещал так, словно его резали.

Мистраль дернул щекой и нажал на кнопку, чувствуя в душе облегчение оттого, что может без ущерба для себя прервать этот бессмысленный, ненужный и в высшей степени неприятный разговор.

— Да!

На экране появилась улыбающаяся рожа Сильвера Прюса, которая от слепящего света софитов приобрела зеленоватый оттенок. Позади него отчетливо были видны скучающие лица гостей телестудии.

— Итак, друзья, — проверещал Сильвер в микрофон, — нам удалось дозвониться до знаменитого писателя Мистраля! Ну, положим, не знаменитого, но все же писателя! — тут же поправился журналист. Гости встретили это замечание вялыми аплодисментами. — Я надеюсь, мы не оторвали вас от работы? — с фальшивой тревогой в голосе осведомился Сильвер.

— Нет, я думаю, — честно ответил Мистраль.

Сильвер понимающе хихикнул:

— Итак, дорогой Мистраль! Коль скоро в нашей передаче зашел разговор о том, как сочиняются романы, мы решили обратиться за ответом к знатоку вопроса! Что именно вы, профессиональный писатель, можете нам сообщить по этому поводу?

Мистраль вздохнул и потер переносицу. На этот вопрос он прежде отвечал уже 116 раз, так что и в 117-й не должно было возникнуть никаких затруднений.

— Есть три основных способа сочинять романы, — сказал он.

Сильвер попытался сделать умное лицо, и надо признать, что это ему почти удалось.

— Способ номер один. Вы пишете первую фразу, затем прибавляете к ней еще 10 тысяч фраз, и роман готов.

Невидимый Мистралю человек за камерой подал знак, и жидкие аплодисменты вновь попытались сотрясти стены студии.

— Способ номер два. Вы пишете сразу 20 тысяч фраз, затем вычеркиваете ровно половину, и вновь — ваш роман готов. Этот способ более всего подходит творческим натурам, жаждущим совершенства, — пояснил писатель.

— Как оригинально! — вскричал Сильвер, нет-нет да поглядывая на скрытые часы, которые отмеряли секунды, оставшиеся до рекламы.

— И наконец, способ номер три, — сказал Мистраль. — Вы сочиняете десять страниц, потом еще десять, после чего еще десять и так далее, пока не дойдете до объема романа. После этого вы пишете «конец», и ваш роман готов.

— Восхитительно! Поразительно! Великолепно! — вскричал Сильвер Прюс. — Огромное спасибо за эту бесценную консультацию! Дорогие друзья, мы вернемся к вам после рекламной паузы! Это передача «Мысли коромыслом», а ровно через пять минут вы узнаете, какие блинчики предпочитает знаменитая поп-певица Малибран! Не пропустите! Суперсенсация! Прямо в студии, на ваших глазах…

Мистраль выключил видеофон.

— Хочешь мне что-то сказать? — спросил он у точки, которая безмолвно таращилась на него с чистого листа.

— Нет, — ответила она. И, прокашлявшись, прибавила: — Я думаю, ты и так уже дошел до точки. Извини.

— То есть вы мне не поможете? — с горечью спросил Мистраль.

— Ты хочешь, чтобы мы помогли тебе окончательно погубить себя? — вмешался вопросительный знак. — Посмотри на нашу коробочку, день ото дня она становится все меньше и меньше. Ты же знаешь, что это значит! Вскоре она, а вместе с ней и мы исчезнем окончательно. И тогда — тогда ты не сможешь написать ни единой строчки.

— Довольно, — сказал Мистраль. — Справлюсь и без вас. Полезайте обратно!

— Но, повелитель…

— Обратно, я сказал!

Кряхтя и ругаясь, буквы полезли обратно в волшебную коробочку. Мистраль захлопнул ее, сунул в ящик стола и с грохотом задвинул его, после чего включил компьютер и написал первую фразу. Секундная стрелка поглядела на него и вздохнула так шумно, что минутная чуть не слетела с циферблата.

Прошел час. Мистраль по-прежнему сидел за компьютером. Он чувствовал себя глубоко несчастным, и для этого у него имелись все основания. Он перепробовал 45 вариантов первой фразы, но дальше этого дело не шло. Вконец отчаявшись, он вновь полез в ящик стола и обнаружил, что волшебная коробочка за это время успела съежиться до размеров грецкого ореха. Тут Мистраля охватила злость, и он едва удержался от того, чтобы не швырнуть со всего маху коробочку о стену.

«Нет, сегодня у меня ничего не получится. Может быть, завтра…»

Он подумал, не позвонить ли Филиппу, с которым они не виделись больше месяца, но по зрелому размышлению отказался от этой идеи. Они с Филиппом уже давно отдалились друг от друга, и вряд ли звонок мог что-то изменить. Однако на месте Мистралю не сиделось. Тоска и одиночество глодали его.

«Пойду пройдусь до „Разбитого корыта“… Может быть, тогда мне станет легче».