Поезд на Солнечный берег

— Я? Да, это очень хорошо. А где мы будем жить?

Пончик самодовольно улыбнулся.

— Ни за что не угадаешь.

— Да? — поддразнила она.

— Я присмотрел для нас один домик. Так, пустячок. С хрустальными стенами, видом на Город и крышей-аэродромом. Настоящий замок. Отныне он твой.

— Ты великодушен, — сказала Матильда.

— Ты согласна? — с тревогой спросил Пончик, которому не понравился ее тон.

— Да, — ответила Матильда после паузы, глядя на гладкие льдины и обломки крушения у своих ног.

Сон тридцать восьмой

Сутягин вернулся домой удрученный. В везделете, которым он следовал, телевизор передавал последние новости. Объявление о страсти, вспыхнувшей между наследницей финансовой империи и простым (прошу заметить!) служащим последней, и о помолвке служащего с наследницей как неизбежном последствии страсти затмило даже выступления Дромадура и сообщение доктора Гнуса о скором открытии антивируса к неизвестной болезни, запущенной, по слухам, зловредными мутантами-цветами. Тогда несчастный гномон и понял, что такое подлинное крушение надежд.

Дверь его захудалой квартиры долго не желала признавать удостоверение личности, которое хозяин вставил в детектор, и ругала его скверными словами. Наконец она поддалась (как и все женщины) и впустила Сержа в захламленное, неухоженное пространство размером десять на пять метров, включая санузел и закуток, служивший владельцу квартиры кухней, столовой, комнатой отдыха и гостиной. Свет, как всегда, не сработал автоматически, и Сутягин стал шарить рукой по стене, нащупывая выключатель. Чья-то мускулистая длань перехватила его запястье. Гномон закричал и стал вырываться, но незнакомец держал его крепко. Свет зажегся, и Сутягин обомлел.

— Давно не виделись, — зловеще прогнусавил незваный гость и легонько толкнул Сержа в кресло. Служащий снарядом пролетел через всю комнату и, врезавшись в стену, по инерции упал на диван. Ноздри Человека без лица раздувались, и Сутягин сообразил, что конец его близок. О сопротивлении он и не помышлял.

— Вы опять собираетесь меня убивать? — спросил он упавшим голосом.

Человек без лица изобразил на разбитом лице удивление, отчего его неописуемая рожа сделалась еще более зверской. Сутягин вжался в диван и втянул голову в плечи.

— Опять? — царственно переспросил Несравненный. — Собственно, я еще и не приступал как следует к делу. Мне помешал твой друг, а я по глупости его послушался. Где он, кстати?

— Н-не знаю, — промямлил Сутягин.

— Заметь, я спрашиваю вежливо, — продолжал Человек без лица, — хотя это и не в моем вкусе. Я звонил ему — никто не отвечает. Вчера я подъехал к дому — и что же я вижу? Мышкетерское оцепление и какую-то сволочь, выносящую мебель под улюлюканье толпы. Про Филиппа мне говорят, что я ошибся и такой здесь никогда не жил, а когда я упоминаю Орландо Оливье, возникает недоразумение, которое, к счастью, благополучно разрешается.

— Да, — подтвердил Сутягин жалобно, — вчера там была какая-то перестрелка. Не то тридцать, не то сорок убитых. — Он вздрогнул. — Послушайте, неужели это…

— Я не размениваюсь на мелочи, — сухо сказал Человек без лица. — Довольно! Я ищу своего друга, а ты числишься в моем черном списке, и сам знаешь, почему. Я хочу знать, где Филипп и что с ним стало.

— Вы не к тому обратились, — с горечью сказал Сутягин. — Филипп…

Он неожиданно умолк и стал озираться по сторонам.

— Ну? — прогнусавил Человек без лица.

— Ходили слухи, что он… — И Сутягин сделал собеседнику знак пригнуться, после чего прошептал ему что-то на ухо. Человек без лица выпрямился и в свою очередь огляделся.

— Вот так, — сказал Сутягин. — Я не знаю, за что, но… Я всего лишь скромный служащий, понимаете?

— Понимаю, — кивнул Человек без лица. — Что ж, оттуда мне вряд ли удастся его вызволить. А при чем тут Орландо? Кстати, его же показывали недавно в сериале, который идет в трех измерениях в прямом эфире. Постой… Ну да, ведь они же могут использовать компьютерного двойника. Тогда понятно.

Сутягин развел руками. Человек без лица вытащил из кармана бумажник и стал отсчитывать бублики.

— Что вы делаете? — спросил Серж с удивлением.

— Считай, что тебе повезло, — важно сказал Человек без лица. — Я как господь бог: даю человеку шанс, а использует он его или нет, это уже его дело. Извини за беспокойство. И помни: никому ни слова, не то я передумаю.

Гномон, окончательно сбитый с толку, пошел провожать гостя. На пороге он остановился.

— Если увидите Филиппа… если он жив… передайте… — Сутягин замялся.

— Всенепременно, — буркнул Человек без лица, удаляясь, и шаги его стихли на лестнице.