Поезд ночных теней

– Есть только одна возможность вывести её на чистую воду, – скрестив руки на груди, торжественно провозгласила Пегс. – Но это означает, что нам опять придётся нарушить правила и схлопотать неприятности. Боже мой! И почему нам всё время приходится нарушать правила! Бедные мои родители!

Касим пренебрежительно махнул рукой.

– Знаю, куда ты клонишь, – с решительным видом сказал он. – Тринадцать чемоданов миссис Штейнман! Мы сможем проверить их в багажном вагоне так, что никто ничего и не заметит. Туда же никто по собственной воле не ходит. Разве что Кёрли.

Пегс встрепенулась от ужаса.

– Если Кёрли нас застукает, скажем ему, что я собиралась навестить Фёдора, – сказала Флинн. – Он нам не поверит, но и возразить ему будет нечего. Другой возможности у нас нет.

По правде говоря, мысль встретиться с Фёдором Флинн даже нравилась. Может, они наконец поговорят по-человечески, без этих бесконечных споров. Вдруг они посмотрят друг другу в глаза и поймут, что той посторонней девушке, которая была на вокзале, между ними места нет? Просто потому, что оба они – как начало и конец одной книги: разные, но связанные единой историей, едиными мыслями и чувствами.

– Нужно спросить Фёдора, не хочет ли он этой ночью вместе с нами проверить чемоданы миссис Штейнман, – предложила Флинн почти одновременно с Пегс, которая сказала:

– Нужно делать это прямо сейчас. Я не хочу неприятностей ещё и из-за правила номер два. Вы же знаете: запрещается покидать спальные вагоны после отбоя.

Касим насмешливо фыркнул, но потом пожал плечами:

– Ладно. А ты что скажешь, Флинн?

Поколебавшись, Флинн кивнула. Откладывать было нельзя. Поезду что-то угрожает. А кроме миссис Штейнман, другого подозреваемого у них нет.

Кусачие ручки

Большинство павлинов и все учителя уже покинули столовую, когда Флинн, Пегс и Касим направились через неё в сторону складского вагона. Они старались двигаться не слишком быстро. Гарабина всё ещё сидела на своём месте в середине вагона, доедая кусок пшеничного хлеба. Вызвать подозрение троице сейчас было совсем некстати.

На их счастье, Гарабина даже не взглянула им вслед, когда они, толкнув железную дверь в конце вагона, перешли в кухню, дверь в которую – единственная откатная дверь в том коридоре – стояла открытой. Но повар Рейтфи так громко горланил мелодию из какого-то мюзикла, что не услышал семенящих по мягкому ковру коридора шагов ни Флинн и Пегс, ни Касима.

– Уф-ф! Это оказалось, пожалуй, даже слишком легко! – перевёл дыхание Касим на соединительном мостике за кухней, вытянув руки как спортсмен перед соревнованием. – Если нам ещё повезёт и не окажется Кёрли…

Но им не повезло. Едва войдя в хозяйственную часть, среди бельевых верёвок они тут же обнаружили Кёрли. Влажные простыни, которые он развешивал длинными рядами, хлопали на ледяном ветру, задувающем сквозь щели в деревянных стенах.

Железная дверь за ними грохнула, и орлиный взгляд Кёрли перескочил в их сторону.

– Нахтигаль, – буркнул он. – Что тебе нужно…

– Я хочу навестить Фёдора, – тотчас перебила его Флинн. Сердце её дико стучало. Она понимала, что, по сути, это самая плохая отговорка, какая только могла прийти ей в голову во Всемирном экспрессе. В конце концов, она теперь павлин, а заходить в вагоны в голове состава павлинам запрещалось. – Ну, то есть мы хотим навестить Фёдора. Он нас пригласил.

Кёрли, вытерев со лба капли, уставился на них:

– Кочегар в данную минуту в кабине машиниста общается по радиосвязи с девушкой. Он явно никого не приглашал. Короче, что тебе нужно?

«…общается по радиосвязи с девушкой»? Внутри у Флинн всё болезненно сжалось.

– Дверные ручки, – пискнула рядом с Флинн Пегс. – Я говорю о ручках купе. Они защемляют пальцы!

Флинн удивлённо посмотрела на Пегс. О чём это она? Флинн заметила, что её подруга стоит на цыпочках, словно в любую секунду готова броситься наутёк.

– Кто-то запустил защитный механизм, – тоненьким голоском пояснила Пегс. Она нервно покачивалась вперёд-назад. – Вы же знаете, механизм, который не пускает в спальные купе взломщиков. Могу поспорить, это фокусы придурка Оливера Штубса. Ручки схватили за пальцы десятерых павлинов. Мы думали, вы уже в курсе.

Кёрли секунду таращился на Пегс, будто собирался спросить её, зачем, чёрт побери, кому-то об этом знать, а затем, со злостью схватив ящик с инструментом, рявкнул:

– Попустите меня! Заведующий хозяйством здесь я!

Через пару секунд за их спинами хлопнула входная дверь, и в опустившейся на них тишине они остались в вагоне Кёрли одни. Мокрые простыни тяжело вздувались на ветру. Они нарезали вагон на узкие проходы, наполнив его влажным летним запахом диких лугов после грозы.

Флинн так и стояла с открытым от удивления ртом.

– Я и не догадывалась, как здорово ты умеешь врать! – воскликнула она.

Пегс, заливаясь краской, нервно засмеялась.