Поезд ночных теней

– Ночной ветер приносит в поезд добро, – дрожащими губами пояснила Пегс. – Потому что добро всегда совершается тайно. По ночам, когда все спят и никто не видит. Вы нас не запугаете.

Нахмурившись, миссис Штейнман выпрямилась. Она ещё не успела что-либо возразить, как Пегс уселась на пол у стола Флинн, заявив:

– Я буду заниматься здесь. Во втором вагоне слишком шумно.

Казалось, Пегс прервала какое-то магическое заклинание. Миссис Штейнман, развернувшись, поспешила во второй вагон, чтобы навести там порядок.

Несколько секунд над павлинами висело ошеломлённое молчание, а затем Оливер Штубс зааплодировал.

– Хафельман, ты кошмар учителя! – подняв большой палец, крикнул он.

Большинство учеников аплодировали Пегс, а Касим прищурился.

– С миссис Штейнман что-то не так, – заявил он, глядя на дверь, за которой исчезла учительница. – Такое ощущение, будто она не любит Всемирный экспресс. Что ей тогда здесь нужно?

Флинн с бьющимся сердцем села на пол рядом с Пегс и в задумчивости взглянула на потолок. В этом вагоне потолок покрывала роспись, изображающая Джорджа Стефенсона с его миространниками. Флинн упёрлась взглядом в глаза Тидерия. С тех пор как она обнаружила в кармане брюк билет во Всемирный экспресс, призрачный тигр ей больше не являлся. Флинн почти скучала по ощущению, которое испытывала, когда он смотрел на неё.

– Ты ведь предупредишь нас, да? Ты подашь знак, если нам будет грозить опасность? – запрокинув голову, шёпотом попросила Флинн. – Ты поможешь мне найти Йонте, правда?

Но Джордж Стефенсон, основатель интерната на колёсах, по-прежнему оставался лишь картиной на металлической основе. И его миространники были не более чем несколькими паутинообразными брызгами краски.

Пегс с раскрасневшимися щеками погрузилась в чтение справочника «Большая таблица умножения моды». Потому что, как уверял подзаголовок, «малой таблицы умножения слишком мало».

– Вы знали, что Стефенсон часто носил так называемый воротник-«отцеубийцу» – высокий стоячий воротничок? Интересно, как же такой лучше сшить?

Флинн, вздохнув, достала свой портфель. Вот бы уметь успокаиваться, как Пегс, чтобы сосредоточенно заниматься, несмотря на все треволнения. Когда она открыла портфель, из него посыпались ручки, скомканные бумажки и фишки для игры в нарды – ничего особенного, и всё же Флинн застыла: среди разноцветных блокнотов торчало что-то маленькое белое.

Книга Стуре! Она совершенно забыла про неё! На белом холщовом переплёте виднелись тёмные пятна, а мягкие страницы крошились. К удивлению Флинн, речь в книге шла не о Стефенсоне и не о его магии. На корешке широкими буквами было оттиснуто: «Кодированные сообщения – азбука Морзе, и как её читать».

Флинн зажмурилась. По глазам резанул мигающий свет ламп. В тени тянущихся за окнами застывших от мороза лесов они сияли слишком ярко.

«Никогда в сентябре не было так много снега», – мысленно повторила Флинн слова Фёдора. Снег – ну и что? Тут слишком много других проблем…

Вдруг Флинн осознала, что вчера хотел ей сказать Стуре: мигание света в поезде было сигналом! Она дрожащими пальцами открыла книгу, содержащую таблицу по расшифровке знаков азбуки Морзе.

В первой колонке стояла буква «А», а рядом значок «.–». Стуре нацарапал на полях: «Один короткий, один длинный». Судя по всему, он считал Флинн довольно ограниченной, но сейчас ей было всё равно. Потому что Джордж Стефенсон услышал её просьбу: он подал ей знак. Так же, как и на прошлой неделе. Флинн не сомневалась, это значит, что в поезде что-то не так. Ей нужно как можно скорее научиться понимать мигание.

Несколько часов спустя Флинн сидела с Пегс и Касимом за поздним ужином, продолжая штудировать книгу Стуре. Пока Пегс ковырялась в своей мини-порции солянки, а Касим выуживал из стакана с водой причитающего мини-Рахенснафа, Флинн пыталась запомнить самые важные буквы и коды.

Чуть позже Пегс вытянула шею.

– Зачем ты учишь азбуку Морзе? – спросила она, заглянув в книгу Стуре.

– Помощь Стефенсона, – пробормотала Флинн, не поднимая глаз от кода.

Пегс испуганно охнула.

– Помощь Стефенсона? – покачав головой, повторила она. – Но в поезде же ничего не случилось! Нам не нужна помощь. С чего бы ему нам помогать?

Флинн подумала о тени, которая напугала её в спальном вагоне две ночи назад. Она подумала о Йонте и о павлинах-фантомах, исчезновение которых никто не мог объяснить. Мадам Флорет здесь больше нет, но это не означает, что проблемы на этом кончились.

– И я этого не знаю, – ответила Флинн, не удержавшись от иронии в голосе. – Но причину я ещё выясню.

– С тобой опять разговаривали созвездия в вагоне героизма? – спросил Касим, памятуя о событиях прошлой недели. В тот раз шёпот звёзд, нарисованных на потолке, предупредил Флинн и Фёдора о планах мадам Флорет в отношении времени. Пегс, услышав об этом, разъяснила им, что Стефенсон повсюду в поезде встроил всякие вспомогательные приспособления – на случай опасности.

Флинн покачала головой.