Поезд приходит в город N

Он вытащил из кармана складной нож с широким лезвием, срезал несколько толстых веток с ближайшего куста и воткнул их в землю, чтобы получилась перекладина в виде буквы П. Ссадил на перекладину попугая, кинул цепочку на землю и встал на неё ногой. Затем стянул с плеч куртку, оставшись в стёганом войлочном жилете, тоже бросил её на землю и сел сверху. Широкими ладонями сгрёб в кучу сухие сосновые иглы и поджёг их щелчком пальцев. Получился маленький дымный костёр.

Тут же, словно по невидимому сигналу, закат сменился густым синим полумраком. Звёзд в небе не было, но Иринка лисьим зрением прекрасно видела и Фокусника, и Жако. Она устроилась напротив мужчины с другой стороны костра, положив мордочку на лапы и укрыв нос хвостом, с тоской втянула аромат кофе и подумала:

— Как же там мама? — но даже эта мысль не ранила как прежде, а лишь скользнула по краю сознания.

— Спи, — шепнул попугай, перелетев ей на спину и зарывшись лапами в шерсть, и Иринка тут же провалилась в глубокий сон.

Проснулась она неожиданно. Просто вдруг поняла, что не спит, а слышит разговор Фокусника и Жако.

— Ваш Господь и наш Князь давно уж пропали куда-то, а может, их и вовсе не было.

— Да как ты смеешь!

— Ну не злись, Светлый, — насмешливо сказал Жако. — Тебе не положено. Оставим в покое Князей, поговорим о тебе. Ты ведь сам полез к людям. Хотя вашим на Землю вход заказан — только зверем-птицей или сны и знамения посылать. А ты схитрил, пролез человеком и, конечно, забыл дорогу обратно.

— Это несправедливо, — Иринка слышала еле сдерживаемую злость в голосе фокусника. — Вы можете приходить к людям в любом обличье и менять его, когда пожелаете, а мы — нет.

— А вот и зависть с гордыней, — вздохнул попугай. — Мы можем, да. Но только вы ограничены в выборе облика, а мы — во времени. Четыре часа, максимум пять. Потом или обратно, или в ничто.

— Но ты нашёл способ задержаться.

— Как и ты.

— Зачем ты остался?

— У меня были причины… Но теперь это уже неважно. А ты? Зачем ты спустился?

— Я хотел помогать людям. Хотел жить на Земле.

— А чего ж возвращаешься?

— Устал. Понял, что людям не поможешь. Они всё равно поступят вопреки всему.

— Гордыня, — резюмировал попугай. — Одно дело смотреть сверху и судить, когда ты обладаешь неограниченными возможностями, а другое — оказаться на равных с теми, кому хотел помочь.

— Возможно, — усмехнулся Фокусник. — Зато теперь я смогу уходить и возвращаться, когда захочу. У меня есть ты. И с твоей помощью я всегда смогу отыскать чистую душу, которая ключ-проводник сначала сюда, а потом выше.

— Я не собачка на поводке!

— Конечно нет. Ты попугай на цепочке.

— Это ты сделал меня таким!

— Ну разумеется! Я всё обдумал. Это идеальная форма. Ты можешь говорить, и никто не удивится. Тебя не примут всерьёз даже дети. И в случае чего тебе легко можно свернуть шею.

Раздался звон цепочки. Тихий смех Фокусника.

— Не старайся. Я заговорил её. Ты же знаешь, против нечистых мы можем применять свою силу даже на Земле. Мне повезло: я узнал тебя среди людей, обратил в птицу и убедил показать чистую душу. Надеюсь, что завтра я уже буду наверху. Девчонка всё-таки оказалась полезна. Я смог взять тебя с собой, и тебе не пришлось оставаться на границе Лимба. Большая удача, правда?

Попугай не ответил.

— Спокойной ночи, Жако, — насмешливо сказал Фокусник. — Завтра у нас будет важный день.

Иринка уснула и снова проснулась оттого, что кто-то осторожно потрогал её за лапу. Она открыла глаза и увидела Жако. Поймав её взгляд, он поднял лапу и приложил к клюву, призывая молчать, подкрался к уху и прошептал:

— Если хочешь помочь маме, себе и мне, делай, как я скажу. Тебе нужно будет укусить его. Поняла?

Иринка молча прикрыла глаза в знак согласия. Попугай кивнул и, осторожно взяв в клюв цепочку, вернулся на свою жёрдочку. Уснуть снова она больше не смогла.

Когда начало светать, проснулся Фокусник. Первым делом он приложил руку к груди, потом нашёл взглядом Жако и облегчённо вздохнул.

— Ну раз все на месте, можно двигаться дальше, — он поднялся на ноги, ещё раз прижал ладонь к груди, потянул за цепочку попугая и мотнул головой Иринке. — Пойдёмте.

Утренний лес по-прежнему был тих и спокоен. В нём не пели птицы, не дул ветер, не было видно насекомых.

— Почему тут никого нет? — прошептала девочка.

— Место такое, — мрачно ответил попугай. — Оно само решает, что кому показать. Мы можем тут ходить и день, и два, и месяц. А может, придём к обеду. Тут всё не для нас.

— А для кого?

— Ну-ка, помолчи, — прикрикнул на открывшего было клюв Жако Фокусник и дёрнул цепочку. — Раз мы здесь, оно и для нас. Мы скоро придём.

Он поколебался, потрогал снова ладонью грудь, но всё-таки решился, засунул руку за пазуху и достал квадратный флакончик. В нём размеренно бился о плотное стекло маленький белый мотылёк. Девочке показалось, что лес, окружавший их, вздохнул, задвигался, задышал в такт взмахам крошечных крыльев.

— Ей нужно вернуться! — выкрикнул Фокусник в тишину. — Мне нужно вернуться!