Поездка к Солнцу

— Тудуп траву на нём косит, — с гордостью заявил Андрейка.

— Ишь ты, молодец какой твой Рыжик! — похвалил дядя Костя. — А мы вот столбы с ребятами растаскиваем. Электричество в бригады тянуть будут. Может, и в вашу юрту завернут.

— У нас две юрты. Бабушка Долсон с нами. Кошара большая.

— Ого, целый город, значит! Ну ничего, света на всех хватит.

— Я солнце достану…

— А ты всё солнце добываешь? Ну давай, давай. Ты, брат Андрей Нимаев, мужик упорный. Может, и достанешь солнце.

Дядя Костя внимательно рассматривает Андрейку, как будто видит его впервые.

— Вырос ты за этот год. Здорово вырос. Сразу тебя и не узнаешь. Я скоро на прицепном комбайне пшеницу в Пронькином логу буду убирать. Ездил смотреть. Растёт наша с тобой пшеница. Помнишь Пронькин лог?

— Помню.

— Может, приедешь нынче?

— Приеду.

— А отара ваша где нынче стоит?

— Там же и стоит.

— Ну и хорошо. Как услышишь моторы, так и приезжай. Договорились?

— Договорились.

— Как это у вас по-бурятски прощаются? Баэртэ?

— Баэртэ.

Трактор пошёл дальше.

Андрейка стоял и всё смотрел, как парни на прицепе сбрасывали по одному столбу. Проедут и сбросят. Проедут и сбросят…

— Сайн, дядя Костя! — закричал Анд рейка что есть духу.

Потом столбы поставят и протянут по ним провода. Может, и правда электричество в юрты придёт?

Не спеша уже Андрейка возвращается к кобыле, но не садится на неё, а ведёт в поводу к юртам.

Отец не верит своим глазам, а мать даже сердится.

Они не могут понять, почему Андрейка поменял Рыжика на ленивую кобылу да ещё так радуется.

А что тут непонятного?

Андрейка сам ещё не может косить траву. Пускай это делает Тудуп на Рыжике.

Сено будут есть Андрейкины кургашки. Они вырастут большие, и на электрострижке настригут с них много шерсти.

Так Андрейка выполняет своё слово, которое не воробей.

Окончится лето, и Рыжик вернётся.

Боги полюбили юрту бабушки Долсон

Боги бабушки Долсон всегда интересовали Андрейку. Он готов был молиться им, если бы это не было так скучно. Бабушка говорила, что, если попросить у богов, они могут сделать всё. Андрейка ломал себе голову: что бы это такое попросить у них? И не мог ничего придумать.

Когда болела Дулма, бабушка просила у богов, чтобы Дулма скорее поправилась. Андрейка тоже попросил один раз. Но боги молчали, и Дулма продолжала болеть. Тогда Андрейка вспомнил бабушкину сказку про жарки.

Стоило бабушке заварить жарки в чай-сливанчик и дать выпить Дулме, как она стала поправляться без всяких богов.

Но однажды утром случилось чудо, которого так долго ждала бабушка Долсон.

Проснулась она сегодня рано и позвала к себе в юрту Андрейку: вот, смотри, Андрейка, и молоко, и конфеты, и мёд боги съели. Сколько лет не ели, а теперь съели всё.

Бабушка, конечно, опять налила молока, положила конфет, настрогала варёной баранины, а одну медную мисочку, перед самым большим бурханом, заполнила светлым майским мёдом, который прислал ей нынче в подарок колхозный пасечник. Ешьте, боги, поправляйтесь!

И боги к следующему утру опять всё съели. Один бог, тот самый большой бог — бурхан, которого дал бабушке хромой Бадма, даже был вымазан в меду. Мёд был около него и под ним.

Бабушка Долсон очень радуется, а Андрейка не поймёт: почему он сердит на этих богов, почему они ему перестали нравиться?

А боги уже так полюбили юрту бабушки Долсон, что каждый день не оставляют в мисочках ничего.

Вот в это время, когда бабушка Долсон так ухаживала за своими богами, кормила их и поила, приехал к ней в гости хромой Бадма.

Бабушка встретила его низким поклоном и проводила в свою юрту.

Нянька, увидев его, ощетинила на спине шерсть и угрожающе зарычала.

Хромой Бадма даже не посмотрел в её сторону, зато увидел своими толстыми веками Дулму.

Вера Андреевна сидела на скамеечке и расчёсывала Дулме её длинные волосы.

Хромой Бадма остановился, приложил руку к сердцу и поклонился.

— Сайн байна! — поздоровался он ласково.

— Здравствуйте, — ответила Вера Андреевна.

А Дулма прижалась к ней и спрятала лицо.

— А-я-яй, нехорошо своего родного дядю не узнавать, — всё так же ласково произнёс Бадма и захромал к юрте бабушки Долсон.

— Ну что ты, глупенькая? — Вера Андреевна рассмеялась и подняла к себе лицо Дулмы. — Кого ты испугалась?

— Он не возьмёт меня? — прошептала Дулма.

— Да как это он может тебя взять! Ты теперь наша девочка. Ты дочка Арсена Нимаева и сестрёнка Андрейки. Разве дочку у отца с матерью может кто забрать?

Глаза Дулмы засветились радостью, и она доверчиво подставила голову под гребень Веры Андреевны.

А тем временем бабушка Долсон усадила хромого Бадму за стол и рассказала ему о том, что боги оказали свою милость её юрте. Хромой Бадма без удивления выслушал бабушку Долсон. Хромой Бадма сказал, что останется ночевать в юрте.

Отец и мать вечером пригнали отару, но не пошли здороваться с Бадмой.

Бабушка угощала ламу, потом оставила его в юрте одного, а сама ушла в кошару.

Там она устроилась спать на деревянном топчане.

Нянька не отходила от дверей бабушкиной юрты, насторожённая и злая.