Поездка в Америку

Их разделяли длинные деревянные доски, покрытые пылью. На стене висело зеркало в позолоченной раме, также покрытое пылью.

Все это Анита рассмотрела, пока Мэри отдыхала, и успела составить план уборки.

В четыре тридцать Анита достала из холодильника кусок курицы и картофельное пюре, разогрела их и пошла за Мэри.

Мэри хотела встать, но не смогла и упала на диван. Анита взяла ее под руку, приподняла. Держась одной рукой за длинный стол, другой за диван, Мэри добралась до ходунка. Она была совсем сутулая и очень худая, но ходила бодро.

Анита отодвинула стул, помогла ей сесть. Мэри пристроилась на самый его край.

— Садитесь на середину стула, так вам будет удобнее, — предложила Анита.

— Я всю жизнь любила сидеть именно так, — ответила Мэри, улыбаясь, — а что ты будешь есть? — удивилась она, увидев пустой стол на стороне Аниты.

— Я не голодная почему — то.

— Должно быть потому, что первый день на новой работе, — предположила Мэри, отрезая кусок курицы. — А ты умеешь готовить? — спросила она и посмотрела на Аниту.

— Умею.

— Это хорошо, а то та, которая была здесь, совсем не умела готовить. Я старалась не говорить ей ничего, но сама удивлялась, что женщина, у которой есть муж и дети, не может приготовить ничего вкусного. Хочу тебе сказать, я соскучилась по нормальной еде. Посмотри, что я ем, сварила курицу на воде, сделала картофельное пюре, и я должна была это есть несколько дней.

— Это последний кусок, — заметила Анита.

— Что ты сказала? Говори громче, я плохо слышу.

Анита повторила громче.

— Ну и слава Богу, завтра придут мои братья и мы закажем пиццу, очень соскучилась по ней. А ты любишь пиццу?

— Люблю.

— У меня хорошие братья, они близнецы, им по восемьдесят три года, они здорово мне помогают, — говорила Мэри, не забывая пережевывать кусок курицы.

— А сколько у вас детей?

— У меня нет детей и никогда не было, а муж умер десять лет назад.

— Дом у вас красивый, уютный.

— Я живу здесь пятьдесят лет, когда умру, мои братья и родственники мужа его продадут, поделят деньги. Мне ничего не жалко для моих братьев, я старшая сестра, всегда заботилась о них, с самого детства, — рассказывала Мэри, доедая ужин.

— Вам приготовить кофе или чай?

— На ужин я пью только растворимый кофе, а утром настоящий.

Анита приготовила ей кофе и села рядом.

— Я всю жизнь была совершенно здорова, но с тех пор как мне исполнилось девяносто, у меня болит спина, сама видишь, как я согнулась.

Анита слушала ее внимательно. У Мэри был тихий, спокойный голос, большие выразительные глаза, хотя и потерявшие яркий цвет.

Аните все еще не верилось, что она вырвалась из гетто Эстер. Она слушала Мэри, и ей хотелось обнять ее за спокойный мягкий голос, за душевное тепло, которое исходило от нее. Аните казалось, будто она давно ее знает и любит.

— Сходи в мою спальню, принеси ночную рубашку, помоги переодеться, я пойду в ванную комнату, а ты включи себе телевизор и отдыхай. Я обычно смотрю телевизор до полдесятого, потом иду спать. Не пугайся, когда задержусь в ванной, я люблю там посидеть, иногда застреваю на полчаса, — сказала Мэри, смеясь.

Анита встала у окна в маленькой комнате с телевизором, на улице было темно, но она различала высокие голые деревья в саду. Теперь она снова сможет выходить на улицу в любое время хотя бы на пару минут, снова будет видеть землю и траву. От этой мысли ей стало светлее.

Вдруг раздались тяжелые шаги, кто — то шел по длинному коридору в сторону ванной комнаты.

«Странно, что это за шаги, Мэри ведь в ванной комнате», — подумала она и снова повернулась к окну.

Прошло не меньше тридцати минут, как и предупреждала Мэри. Дверь ванной отворилась, раздался голос:

— Открой стенной шкаф, достань теплый красный халат и помоги мне.

Анита достала халат, встала за спиной Мэри, накинула его ей на плечи, и они пошли в комнату с телевизором.

Держась одной рукой за стол, другой за диван, Мэри пролезла между ними, села и руками закинула ноги на стол.

— Иногда у меня опухают ноги, доктор велел, чтобы я держала их в таком положении. Положи мне одну из маленьких подушек под ноги, другую за спину и накрой вот этим желтым одеялом. Теперь садись в кресло, это будет твое место, оно раздвигается, отдыхай, устала, наверное, в первый день на новой работе человек всегда устает, какая бы она ни была.

Анита улыбнулась, села в кресло, повернула ручку и ее ноги вытянулись вперед.

Они молча смотрели телевизор, иногда Мэри убирала звук, рассказывала о прошлом, о своем муже, о том, как они познакомились, каким хорошим, любящим он был. Он умер в этом самом кресле, где сидела Анита, пока она готовила обед на кухне.

Анита внимательно ее слушала, в ее душу постепенно возвращался покой, которого она была лишена последние десять месяцев.

Она смотрела на небольшое окно возле телевизора, хотя было темно, и Анита ничего не видела. Все же ей было приятно, что она так близко к природе.

В половине десятого Мэри выключила телевизор и предложила идти спать. Анита обрадовалась, это было на целый час раньше, чем на прежней работе.