Поездка в Америку

— Сырники очень вкусные, готовь их почаще, — сказала Мэри минут через десять.

Анита обрадовалась, что сюрприз удался.

— Хорошо! Я буду готовить их часто.

Она помогла ей встать и проводила в маленькую комнату. Старушка снова запела песню «а над рекой…» и обе громко засмеялись.

Мэри села на диван, включила телевизор и раздалась волшебная органная музыка, потом прервалась, священник читал Библию тихим голосом, и снова заиграл орган.

Анита слушала музыку затаив дыхание, она проникла в самую глубину ее сердца, наполнив его покоем.

После окончания передачи Мэри выключила телевизор, Анита принесла из гаража швабру с мягкой тряпкой, побрызгала жидкостью пол в коридоре и на кухне и натерла до блеска, как в самых лучших музеях, потом пошла на кухню.

— А что ты приготовила? — спросила Мэри, как только Анита позвала ее на ужин.

— Еще сюрприз, он уже на столе, — ответила Анита с улыбкой.

Увидев отполированные столы, полы в коридоре и на кухне, Мэри воскликнула:

— Не могу поверить своим глазам, как они блестят. Что ты с ними сделала? У меня нет слов, я в восторге, мои братья будут поражены, мой дом давно так не сиял.

В середине стола на старой плетеной бежевой подставке в круглой стеклянной тарелке блестели ярко — желтые и красные фаршированные перцы размером чуть больше мизинца, покрытые тоненькими круглыми ломтиками печеных помидоров.

— Что это? — удивилась Мэри.

— Это сладкий перец, помните, я вам показала две коробки с перцем, я нафаршировала их и запекла в духовке.

— И ты не поленилась фаршировать эти крохотные перцы? — удивилась Мэри.

— Но я же для вас их готовила! — ответила Анита.

Мэри улыбнулась. Анита вышла из кухни, села в кресло возле длинного стола в полутемной гостиной и ждала, когда Мэри поужинает. Какое — то время она смотрела в окно, потом повернулась лицом к столу и в этот момент прямо перед своим лицом почувствовала чье — то громкое дыхание. Так дышать мог только крупный мужчина. Она вздрогнула, огляделась, в комнате кроме нее никого не было, и в то же время дыхание было такой же реальностью, как существование ее самой.

Из кухни доносились слабые звуки. Мэри заканчивала ужинать.

— Анита, это самая вкусная еда, которую я когда — либо ела.

— Я очень рада, что вам понравилось, — ответила Анита.

— Где ты научилась так вкусно готовить?

— Я всегда любила готовить, обещаю, у вас будет еще много вкусной еды.

— Как я рада, Анита, ты даже не представляешь, — призналась Мэри.

— Мне очень приятно это слышать!

Анита хотела обнять ее за то, что она такая добрая, спокойная, милая. Если бы только Мэри знала, что пережила Анита за последние десять месяцев, она бы поняла, какое счастье для нее оказаться в ее доме!

Мэри пошла в ванную комнату, Анита помыла посуду и села в кресло перед телевизором.

Вдруг в коридоре послышались тяжелые шаги, кто — то шел в сторону ванной комнаты. «Такие шаги бывают у крупных мужчин. Мэри ведь в ванной комнате, так что это?» — подумала она на секунду и включила телевизор.

В половине десятого Мэри выключила телевизор и пошла спать.

— Принеси мне туалетную бумагу, — попросила она, сидя на кровати, после того как Анита одела на нее ночную рубашку.

Анита принесла рулон бумаги.

— Теперь обмотай мне голову, чтобы прическа не помялась, держалась дольше, — попросила Мэри.

Анита растерялась, не понимая, как это сделать.

Мэри взяла у нее рулон и сделала пару витков вокруг головы.

— Вот так. Ты что, никогда не видела такое?

— Нет, не видела, — призналась Анита и перехватила рулон.

— Теперь возьми эти невидимки и закрепи бумагу в нескольких местах.

Анита выполнила просьбу, при этом еле сдерживая смех: она еще никогда не видела туалетную бумагу у кого — то на голове. Потом наклонилась, чтобы снять с Мэри обувь, и не выдержала, положила голову старушке на колени и засмеялась.

— Эй, блондинка, тебе не нравится моя туалетная бумага? — спросила Мэри весело, слегка ударила ее по голове и громко рассмеялась. Они хохотали над необычным видом старушки и долго не могли успокоиться.

Анита пошла к себе комнату, достала толстую тетрадь и стала писать.

«Эммануэль, прошло четыре года с тех пор, когда я видела вас в последний раз. И хотя я не улетела в Москву, чтобы не потерять вас навсегда, я так и не увидела вас больше.

Если бы я только могла увидеть вас хотя бы издалека, мое сердце наполнилось бы счастьем, ему бы не было одиноко, когда падает снег, или цветут деревья, или луна смотрит тебе в глаза, потому что больше никого рядом нет.

Если бы я услышала ваш голос, вся грусть, накопившаяся в моем сердце, рассеялась бы в миг, я еще глубже почувствовала бы, что наконец — то после долгой зимы наступила весна, но мне не суждено увидеть вас, и потому даже пение птиц и вид распустившихся деревьев радуют мое сердце не так, как раньше.