Поездка в Америку

Помните, когда вы пригласили меня в ресторан? В зале полумрак, люди веселились, играла музыка, тихая, душевная, плакала скрипка. Я держала вашу руку, смотрела вам в глаза, и мне казалось, видела в них любовь. Сколько любви, сколько огня было в моем сердце, которое вы отвергли! Позже я поняла, что скрипка плакала надо мною, она уже тогда знала, что я буду жить без вас, а я, безумно любившая вас, была уверена, что и вы любите меня.

Я нашла ту музыку, плачь скрипки, и ночами, когда моя жизнь принадлежит мне одной, слушаю ее, вспоминаю те минуты счастья, когда была уверена, что любима вами. Я любила вас все это время, все эти четыре года, каждый миг, самой большой пламенной любовью. Я пишу вам эти письма долгие четыре года, раньше у меня была еще надежда, что вы вернетесь, теперь эта надежда умерла, и все же пишу вам ночами, чтобы облегчить боль своего сердца, поговорить с вами вновь.

Только зачем вы встречались со мною, зачем обнимали, целовали перед кассой на глазах у всей очереди? Зачем вы пришли в мою жизнь?»

Через неделю Анита снова позвонила Эммануэлю, он поднял трубку, голос у него был веселый, радостный, судя по репликам, рядом была какая — то женщина.

«Слушаю вас, говорите», — сказал Эммануэль и снова заговорил с женщиной.

Анита молча повесила трубку, она почувствовала такую боль, будто внутри у нее что — то оборвалось. Она долго ходила грустная, подавленная, потом достала из сумочки визитную карточку Эммануэля, которую хранила словно большую ценность, разорвала на мелкие куски и бросила в урну возле одного из магазинов.

Вечером, уложив Мэри спать, она даже не зашла в свою комнату, вышла на балкон и просидела там до утра. Счастливый голос Эммануэля и веселый голос женщины в его доме она слышала до сих пор.

С этого дня она никогда больше не позвонила ему. Колдовская любовь, отравившая ей жизнь на долгие четыре года, исчезла так же внезапно, как пришла, и причиной тому стал счастливый женский голос в доме Эммануэля.

Прошло два года как Анита работала у Мэри. Работа не утомляла. Она с удовольствием готовила вкусную еду для старушки, и вскоре Мэри поправилась, от прежней костлявой фигуры ничего не осталось. Анита часто слышала, как Мэри нахваливает ее своим родным по телефону.

Однажды она снова приготовила ее любимые золотистые сырники.

— Садитесь, пожалуйста, на середину стула, вы сидите на самом краю, — произнесла Анита дежурную фразу.

— Я всегда любила так сидеть, — возразила Мэри.

Она пообедала, Анита забрала тарелку, и как только отвернулась, раздался сильный грохот, Мэри упала со стула. Анита в ужасе бросилась к ней, с трудом подняла, посадила на стул, тут же притащила инвалидное кресло и пересадила ее туда. Примерно через полчаса Мэри спросила:

— А почему твоя мать здесь?

Анита изменилась в лице, ее мать умерла, когда ей было шесть лет.

На следующий день Мэри снова задала Аните тот же вопрос. На вопрос Аниты, сказала ли ее мать что — нибудь, ответила: «Нет, она не говорит ничего. Просто я хочу знать, почему она здесь?» Хотя Мэри не сломала себе кости, с этого дня она уже не вставала на ноги.

Анита не могла отдать ее смерти, она была ей слишком дорога, стала родной навсегда. Девушка приносила машину для упражнений, сама крутила ее ноги на педалях, но все бесполезно. Однажды во время упражнений ноги Мэри снова сорвались с педалей. Старушка сидела напротив окна и смотрела на улицу. Анита заметила в ее взгляде что — то странное, то, чего до сих пор никогда не видела: этот взгляд говорил о том, что Мэри уже в другом мире. Аниту глубоко ранило это, она оказалась не готова к скорой смерти хозяйки, зато братья Мэри давно уже все поняли и вовсю готовились к уходу сестры.

Неделю Мэри не вставала с постели, Анита готовила ей легкую еду, кормила с ложки.

Однажды ночью Анита проснулась от шума и побежала в комнату Мэри. Та спала, храпела громко и как — то странно качала головой из стороны в сторону. Анита потрогала ее, простыня с одеялом, которыми была накрыта старушка, оказались совершенно мокрыми, будто их только что достали из — под крана.

Анита накрыла ее сухой простыней, теплым одеялом и вернулась к себе. Примерно через два часа проснулась, прислушалась, было совершенно тихо. Она пошла в комнату Мэри и встала возле двери. Ни звука. Девушка включила свет и зашла. Мэри лежала спокойно, не храпела. Анита подошла еще ближе, потрогала ее, Мэри была мертва. Анита будто окаменела, провела рукой по ее телу с головы до ног, нежно погладила, потом пошла на кухню и позвонила Тони.

— Слушаю, слушаю, Анита, говори, что случилось, — надрывалась трубка.

Анита была не в силах говорить, будто забыла все слова, только рыдала во весь голос.

На рассвете приехала длинная черная машина, Мэри положили в черный мешок, закрыли молнию и увезли.