Поездка в Хиву

Бани состояли из трех просторных помещений под сводчатыми крышами. В первой комнате вдоль стен располагались глинобитные лежанки, покрытые коврами и подушками. На одной из них восседал управляющий банями. При виде меня он вскочил и, уговаривая присесть рядом с ним, подвинул кальян. Согласно старой пословице, если ты в Риме, вести себя надо по-римски. Я сделал две или три затяжки, отчего едва не задохнулся. Тем временем мне налили щербет, а вскоре появился банщик. Помогая мне раздеться, он снял содержавший все мое золото пояс и спросил, что это такое. Глупо демонстрировать азиатам свои сомнения в их порядочности, и мой собственный опыт показывает, что гораздо большего можно добиться от них путем прямого доверия, нежели каким-либо иным способом. Поэтому я просто ответил: «Деньги», – и попросил его приглядеть за поясом, пока я буду в парилке. Банщик низко поклонился и, указав на свою голову, жестом дал понять, что жизнью отвечает за мои финансы. Затем он провел меня в соседнее помещение. Здесь я увидел топившуюся печь, в которой на огне лежали большие раскаленные добела камни. Банщик вылил на них три или четыре ведра холодной воды, отчего она немедленно испарилась и густой пар заполнил всю комнату. Становилось все жарче и жарче, а пар сгустился настолько, что банщика стало не видно. Пропарив меня таким образом около получаса, он указал на большой резервуар с плавающим там льдом. Зачерпнув оттуда ведерком, он окатил меня с головы до ног. На этом процедура закончилась; она не включала в себя ни обильное намыливание, ни глубокий массаж, как это принято в подобных заведениях в Турции, и меня наконец проводили обратно в предбанник.

Здесь я обнаружил целое собрание знатных горожан, которым не терпелось самим взглянуть на иностранца, любившего помыться, хоть он и был христианином. Один из этих досточтимых людей, пожилой мулла, немного говорил по-арабски. Он дважды совершил паломничество в Мекку. Ему довелось встречать капитана Аббота, посетившего Хиву сорок лет назад, и он думал, что я, как и тот офицер, прибыл в хивинскую столицу из Индии через Герат.

– Это был очень благородный джентльмен, – заметил мулла, имея в виду Аббота. – Ив медицине знал толк. Исцелил несколько больных. Мы слышали, его потом убили русские. Это правда?

Узнав, что капитан Аббот благополучно вернулся в Англию, старый мулла воздал хвалу Всевышнему.

– Ваш соотечественник находился у нас как раз в то время, когда русские пытались дойти до Хивы, – продолжил мулла. – Люди тогда подумали, что из Индостана к нам на помощь двинется армия. Но она не понадобилась; зима убила тысячи неверных собак. Благословен будь Всевышний!

И фраза эта, звучащая по-арабски точно так же, как и на местном языке, была с благоговением повторена всеми присутствующими.

– Как же все-таки русским удалось взять Хиву? – поинтересовался я.

– Они пришли летом. Аллах не сражался на нашей стороне.

– Говорят, ваши люди отравили в пустыне несколько колодцев, – заметил я. – Это правда?

Пожилой человек даже покраснел от возмущения.

– Отравить колодцы, данные нам Всевышним?! – воскликнул он. – Никогда! Это было бы величайшим грехом в Его глазах.

Тут вошел Назар и сказал, что можно ехать. Пожав руки всем этим знатным людям, вставшим, дабы попрощаться со мной, я поехал обратно, унося с собой благословения старого священника, настолько впечатленного моим арабским языком, что я для него стал если не магометанином, то уж точно весьма уважаемым муллой у себя в стране.

Ближе к вечеру меня удостоил визитом не кто иной, как сам казначей хана. Это был высокий толстый человек с неприступным выражением на лице. На вид я дал бы ему лет сорок. Его крайне занимали причины моего приезда. Он жаждал узнать, не прислан ли я в Хиву британским правительством. Также он выразил удивление тем, что русские меня пропустили.

– Вы разве не заезжали в Петро-Александровский форт? – поинтересовался он.

– Нет, – ответил я.

– А! Ну тогда понятно, – продолжил он, саркастически рассмеявшись. – Не очень-то они любят вас, англичан. Хотя, по всему судя, между вами все еще мир и вы пока можете договариваться.

– Долго ли это продлится, по вашему мнению? – спросил я.

Собеседник мой усмехнулся и, вытянув руку, указал на восток.

– Они стремятся туда, – сказал он. – Полагаю, скоро у вас будет возможность познакомиться с ними поближе. Четыре года назад Россия была от нас так же далеко, как сейчас от вас. К тому же в Индии у вас не так много белых людей.

– Вполне достаточно, чтобы устроить России хорошую взбучку, – отреагировал я.

Казначей спросил, когда мне удобней явиться к хану для изъявления своего почтения, и мы условились назначить аудиенцию на следующий вечер, после чего он откланялся.