Поездка в Москву. Новейший Хлестаков

Когда суд вынес резолюцию о двухстах девятнадцати тысячах, г. Солодовников, до того с необыкновенной развязностью внимавший своему позору, вдруг как-то весь съежился. Апломб его пропал. В самом деле, из его миллионов придется отсчитать 219,000. И кому же?.. Детям. Цифра на него подействовала. На таких людей только цифры и действуют.

И он, как бы с упреком во взоре, взглянул на г. Лохвицкого. Но г. Лохвицкий ответил взглядом успокоения. Ведь впереди еще — апелляция, еще не все потеряно, еще, быть может, добродетель этих двух «столпов нравственности» и восторжествует! Но так или иначе, а оба они вышли из суда достаточно опозоренными в общественном мнении… Процесс этот повсеместно разнесет весть об этом позоре.

X

Это скандальное дело, показавшее обществу «au naturel» одного из наших капиталистов, снова затрагивает, между прочим, важный вопрос — вопрос о так называемых «незаконнорожденных» детях, не раз уже возбуждавшийся в нашей литературе и до сих пор остающийся нетронутым нашим законодательством. Положение наших «незаконнорожденных», по сравнению с положением их во всех странах Европы, едва ли не самое незавидное, напоминающее отчасти те времена, когда к «незаконному» ребенку относились как к существу отверженному, несущему на себе наказание, за рождение на свет вне узаконенного брачного союза, во всю свою жизнь.

Тогда-как во всех странах законодательство более или менее прогрессирует в отношении улучшения положения незаконнорожденных, у нас оно остается нетронутым, и закон не дает никаких средств для узаконения таких детей хотя бы позднейшим браком.

Пользуясь весьма интересной брошюрой г. А. И. — «Вопрос о незаконнорожденных» {Эта брошюра издана в 1875 году.}, знакомящей с историей этого вопроса, с современным законодательством о незаконнорожденных во всех странах Западной Европы и у нас, написанной с добрым намерением обратить внимание на этих несчастных, лишенных всяких прав, детей, — я приведу из нее некоторые извлечения, отсылая читателя, желающего познакомиться с вопросом более подробно, к самой брошюре.

С самых старых времен почти во всех странах участь незаконнорожденных и подкидышей была самая жалкая. Их выбрасывали, как сор, и даже Аристотель, Сократ и Платон защищали этот обычай. То же самое было и в Риме, где, как и в Греции, не допускались так называемые неравные браки. Ребенок, поднятый с площади, делался рабом, вещью благодетеля, спасшего его от смерти, и при обозначении собственных имен таких детей, им приписывались буквы S. P. (sine patre) без отца. Отец в те времена, как г. Солодовников в нынешние, считал себя свободным от всякой за них ответственности, и только после Августа участь «незаконнорожденных» несколько улучшилась тем, что детей, выкинутых на площадь и рожденных от лиц свободного состояния, дозволено было считать свободными и наследовать матери. Первый христианский император Константин запретил даже конкубинат, лишив как матерей, так и детей, происшедших от такой связи, не только права наследования, но и всякого пособия со стороны отца, и сравнивал детей от конкубината со всеми незаконнорожденными. Нельзя сказать, чтобы христианство значительно облегчило участь незаконнорожденных; правда, духовные лица устраивали приюты и воспитывали детей, но потом делали их, так, сказать, своими крепостными. Впоследствии церковь не мало ставила тормозов вопросу об улучшении участи детей, так что либеральные относительно законы Юстиниана Великого, первого снявшего рабство с подкидышей, допустившего детей наложниц до наследования и облегчившего усыновление, — впоследствии были отменены в IX веке папой Львом Философом, который торжественно назвал всех детей, вне брака рожденных, отверженными. Незаконнорожденные не могли вступать в духовный сан, и даже в половине XVI века незаконнорожденному не дозволяли держать экзамен на доктора богословского факультета в Париже.

В позднейшее время Франция первая обратила внимание на этот вопрос, и конвент поставил всех подкидышей под защиту государства; но гуманные постановления конвента были уничтожены Наполеоном, который в своем кодексе воспретил незаконнорожденному отыскивать своего отца. Однако, кодекс допускает его признание по желанию родителей и допускает в известных случаях право наследования, а в политических правах сравнивает законных и незаконных детей.

Лучшие из современных законодательств относительно незаконнорожденных детей — законодательства Пруссии, Баварии и Швеции. Вот что говорит автор брошюры о прусском законодательстве: