Поэзия Латинской Америки

Могу ли я забыть, что эти руки
сухие корни розы оживили,
что каждый след твой вспыхнул ноготками,
с природой в полном мире и согласье?

Мотыга и вода, твои ручные звери,

кусают и облизывают землю,
и с ними ты трудом высвобождаешь
гвоздик обильных пламенную свежесть.

Любовь и честь рукам твоим, как пчелам!

Землею рождены такие руки,
они мое возделывают сердце,

и вышло так, что, обожженный камень,

с тобою рядом я пою, вспоенный
лесной водой, — я, дело рук твоих!

Вечер

От горя до горя идет островами любовь,
и корни пускает, и их орошает слезами,
и тихое хищное сердце бежит,
и этого бега никто никогда не избегнет.

Мы ищем с тобою пространства, пристанища, новых планет,

где белая соль на косы твои не легла бы,
где б не был виновен я в том, что печали растут,
где хлебу жилось бы свободно и без агонии.

Мы ищем планету в далекой дали и в листве,

суровую степь и необитаемый камень,
где можно построить своими руками гнездо.

Мы просто любили, без слова, без раны, без зла,

и это была не любовь — обезумевший город,
и жители этого города на старых балконах бледнели.

Ночь

Думаю, эта эпоха, когда ты любила меня,
минет и сменится новою синею эрой,
новою кожей на этих же самых костях,
новой весною, открывшейся новому взгляду.

Те, что случайно связаны вместе сейчас,

между собою беседуя высокомерно, —
члены правительств, прохожие и торгаши, —
больше никто их за ниточки дергать не станет.

Сгинут куда-то жестокие боги в очках,

все лохмачи плотоядные с книгой под мышкой,
всякая-разная мелкая мошка и тля.

Чтобы увидеть только что вымытый мир,

новые очи откроются, омытые новой водою,
и без страдания новые нивы взойдут.

Колокола России Перевод П. Грушко