Читаем Поэзия народов Кавказа в переводах Беллы Ахмадулиной полностью

Поэзия народов Кавказа в переводах Беллы Ахмадулиной

Баграт Шинкуба , Галактион Табидзе , Георгий Леонидзе , Отар Чиладзе , Сильва Капутикян

IV

Луне, взошедшей над Мтацминдой,я не повем печаль мою.На слог смешливый, слог тоскливыйпеременить не премину.Евгений Рейн [241]воспел Дигоми[242],где телиани он вкушал.Названье родственно-другоеприслышалось моим ушам.Увы, косноязычья мета —как рознь меж летом и зимой.Не пестовала «Дэда-эна»умы ни Рейна и ни мой.Квартиры говор коммунальной —и нянька нам, и гувернер.Язык грузин, для нас фатальный,мы исказим и переврем.Дигоми — пишем, но дыханьетвердыню «дэ» должно возвесть.Над нами вздыблен дым в духане,что девы нам, коль дэвы — здесь.Звук «Гэ» достоин укоризны.В Дигоми так не говорят.Был близок Лесе Украинке[243]его грузинский вариант.Мы все пивали телиани[244]в те дни, в застолий тесноте.«Ли-ани» длили ты ли, я ли,слог «тэ» смешав со словом «те».Взращенных в сумрачном детдомеотечества, чей нрав суров,не всех ли нас собрал Дигоми,сирот преобразив в сынов?Чтоб снова не осиротелодуши бездомное тепло,был сон — и слово «Сакартвело»само себя произнесло.Заслышав: «Моди[245], чемо швило», —по праву моды, лишь моей,перо проведать поспешилопиры и перлы давних дней.Коль Картли, из незримой близи,меня окликнет: — В яви дняты чтишь ли иа и наргизи? —Я не вскричу развязно: — Да! —Благоговейно молвлю: — Диах, —чем возвеличу хо и ки[246].Смеются девять дэвов дивных:одышлив дых моей строки.В грехах неграмотных не каясь,тем, кто явился мне вчера,мое печальное: нахвамдис [247]—сказать и страшно, и пора.Сгущается темнот чащоба.Светильник дружества погас.С поклажей: «Боба, гамарджоба![248]» —в чужбину канул Боба Гасс.И Эдик Элигулашвили[249],что неразлучен с Бобой был, —в той вотчине, что много ширеи выше знаемых чужбин.Поющих — певчие отпели.Гнев Зевса[250] то гремит, то жжет.Москва, в отличье от Помпеи[251],огнь смертоносный в гости ждет.Коль нам ниспослан миг беззвучный,он — лишь предгрозье, преднамек.Туристов теша, спит Везувий[252],но бодрствует над ним дымок.Похоже ли на уст смешливостьто, что объявлено строкой?Тысячелетье изменилосьне очень, как и род людской.Затмил не слишком ли зловещемой слог заманчивый пробел?Созвездье кроткое овечье,провозвести или проблей:как прочь прогнать ума оплошностьи знанье детское сберечь,что цвима — дождь, что цхени — лошадь,что дэда — мать, а эна — речь?Сердцам разрозненным — доколеи петь, и причитать навзрыд?Вернусь в диковины Дигоми,где свет горит и стол накрыт.Возрадуюсь, бокал наполню…Все так и было, вдалекеот яви, только — что? Не помню:заснула я с пером в руке.