Поэзия народов СССР IV – XVIII веков

Сердце, ты тупить не хочешь вожделенья острие,

Ты сожгло меня, а ныне и тебе грозит копье.

Ты любовного безумья пьешь пьянящее питье.

Ни одна звезда не в силах красоты затмить ее.

Сердце взяв мое и разум, чем взамен ты одарила?

И сражен тоской разлуки, я не смог добыть светила.

Что мне рай, коль нет в нем розы! Грусть мои глаза затмила.

Сердце ты сожгла, но жажды ты его не утолила.

Соловьи поют — раскрылся розы сладостный бутон.

Сердце запрещал любить я, страстью все же опьянен.

Коль не в шелк одет влюбленный, коль в сукно оделся он,

Значит, красотой твоею не был хор светил смущен.

Если солнце удалилось, вянет роза одиноко.

Слезы льются беспрестанно, не прервет ничто их тока.

Бессердечной я отвергнут, встречу смерть мою до срока,

Мой удел тоска и горе, радость от меня далеко.

ЖАЛОБА НА ЖИЗНЬ

Боже грозный, мир — подножье твоего златого трона,

Вся вселенная послушна слову твоего закона,

Сонмы бесов ты низвергнул в ада пламенное лоно,

Море Чермное сомкнул ты над войсками фараона.

Вседержитель, жизнь дарящий, славны все твои дела,

Льется всякого дыханья неустанная хвала.

Надо все именье бросить, чтоб спасти себя от зла.

И минуют нас удары беспощадного жезла.

Боже, в грешный мир сходивший, ты, принесший нам спасенье,

Ты, создавший человека, ты — печалей исцеленье!

О душа моя, воскресни! Страшны адские мученья!

Поклонись, рыдая, богу: слезы дарят искупленье.

Током слез умолим бога, чистым, светлым, как алмаз,

Да не соблазнит нас дьявол, став невидимым для глаз,

И смолой, в аду кипящей, да не запятнает нас;

Не пойдем стезей греховной — да приидет светлый час!

Божий гром, страшусь я, грянет — за грехи мне воздаянье.

Господа молю, вздыхая,— пусть отсрочит наказанье.

Лучше б я очистил душу, лил бы слезы покаянья,

Шел бы правою стезею, добрые творя деянья.

Разве грех свой искуплю я, горьких слез пролив поток,

Коль ручьем польются слезы, орошая желоб щек?

Как, земля, меня ты носишь, не уходишь из-под ног?

Для чего мне ложь пустая суетных мирских дорог?

Радостей, душа, не знаешь, злобный страх — твоя темница,

И копье смертельной муки в грудь уже готово впиться,

Лучше б на пороге церкви у дверей ее томиться,

Орошать траву слезами, в жалком рубище влачиться.

О душа, ты в тяжких ранах, как смягчишь ты горечь мук?

Солнце жжет, мороз терзает, ветер лаской веет вдруг.

Как избегнешь ты безумья, завершив страданий круг?

Ведь и целый свет, собравшись, твой не исцелит недуг.

Смерть принять ты не готова, сжата ты греха тисками,

Ад тебя плитой придавит и побьет тебя камнями.

Берегись ударов молний — солнце скрыто облаками.

Мы отвергли нечестивых, власти нет у них над нами.

От мирских забот — о, горе! — как спасенье мне найти!

Брось земные наслажденья, сердце богу посвяти,

Господу служи усердно, не сверни с его пути.

Уготована мне кара, от нее куда уйти!

Суетное наслажденье, мнится нам, продлится вечно.

Мир доверчивых прельщает, привечает их сердечно,

А потом бросает злобно и терзает бесконечно.

Порицаю я безумцев, верящих ему беспечно.

Оглянись на мир бездумный — суетой ты соблазнен:

Кто вчера владел престолом, нынче предан и казнен,

Покорителя вселенной жизни срок уже сочтен.

О душа, уйди от мира — чем тебя прельщает он?

О живущие на свете, я слепым глаза открою:

Вероломный мир ведет вас к гибели тропой прямого.

Где теперь цари былые? Не прельщайтесь пустотою.

Вам спасенье в покаянье, соблазненным суетою.

Городов, дворцов, селений власти нам не побороть.

Путь душа к спасенью ищет, но над ней глумится плоть.

Мир давно меяя стремится жерновами размолоть.

Не прельстись дарами мира, иль отвергнет нас господь.

О владыки! Мир хвалил я, суетою ослепленный.

Да придет судить мессия, Михаилом возвещенный!

Что нам делать, где мы скроем грех, для взоров обнаженный?

Мир хулю, его изменой и коварством возмущенный.

Меры моего страданья мир еще не псчерпал,

Дал испить мне яд смертельный, сам же к чаше не припал.

Вместо трепетной Рахили он мне Лию в жены дал,

Вместо кожи дал мне саван, сердце желчью напитал.

Если ты не соблазнишься суетой, к греху манящей,

Ты тогда избегнешь кары, не пойдешь в огонь палящий.

Человек же соблазненный, с миром радости делящий,

Пьет напиток подслащенный, смерть и гибель приносящий.

Если б знали, что скрывает мпра лживая краса!

Человека мир ласкает, лицемерный, как лиса,

После в бездну низвергает — жгуча слез моих роса!

Сказано: «Ему не верьте, ложны мира чудеса!»

Грех меня петлею давит, душу мне очистить надо.

Как мне снять печалей бремя? Исцелиться как от яда?

Я страшусь: уходит время, грех — раскаянью преграда.

Для меня давно железо в пламени калится ада.

Мир проклятый, горько каюсь в неразумье я своем,

Мир коварный, ты мне не дал праведным забыться сном,

А ведь бог израильтянам манну ниспослал с дождем,

К старцу Иоакиму, к Анне благодать сходила в дом.

Бога я молю покорно — да пошлет душе спасенье,

Исцелит былые раны, ниспошлет мне облегченье.

Глаз иные не смыкают, сна не знают утешенья.

А иных влекут соблазны — сердце ищет развлеченья.

Медь недаром человеку сила разума дана.

Говорят, за непокорство Ева аду предана.

Если в рай войти ты хочешь, помни — власть врага сильна,