Поэзия народов СССР IV-XVIII веков

Ты слышал рассказ, уже ведомый миром,
Как женщина раз поступила с эмиром,

С покойным Ямином Махмудом самим,

Что был за щедроты по праву хвалим?

Так дерзостно было ее поведенье,

Что палец Махмуд прикусил в удивленье!

Наместник, в Баверде бесчинства творя,

Обидел вдовицу вдали от царя:

Ограбил старуху, без денег, без пищи

Оставил рыдать в разоренном жилище.

О том, как старуха пустилась в Газну^{183}

,Я ныне правдивую повесть начну.

Пришла она к шаху. Упав у порога,

Вдова призвала всемогущего бога —

В свидетели, как и жилье и тряпье —

Все отнял наместник, губитель ее.

И шах, восседавший на троне высоком,

На скорбную глянул сочувственным оком,

Сказал он: «Немедля ей грамоту дать.

Пусть в доме своем водворится опять!»

С напутственной грамотой мудрого шаха

Вдовица в Баверд возвратилась без страха.

Наместник, напрягши злокозненный ум,

Решил: «Поступлю я, как древле Судум.

Оставлю вдову без пожитков и крова, —

Уж, верно, в Газну не отправится снова!

Хоть в грамоте сказано: «Все ей вернуть», —

Приказ обойти ухитрюсь как-нибудь».

Он знать не хотел ни аллаха, ни шаха,

Вдове не вернул он и горсточки праха.

Старуха же снова в Газну побрела.

Послушай, какие свершились дела:

Там шаху все снова она рассказала

И плакала горько средь тронного зала.

Злодея кляла и, смятенья полна,

У шаха защиты просила она.

Шах вымолвил: «Грамоту дать ей вторую!

Я правым всегда милосердье дарую».

Вдова же: «Носить надоело мне их, —

Правитель не слушает грамот твоих!»

Но шаховы уши тут сделались глухи, —

Не вник он в слова оскорбленной старухи.

Сказал он: «Дать грамоту — дело мое, —

Правитель обязан послушать ее.

Коль тот, в Абиварде нас слушать не хочет

И волю властителя дерзко порочит, —

Ну что же, кричи! Сыпь на голову прах!

Я толку не вижу в бессвязных речах!»

«Нет, шах мой! — старуха сказала сурово, —

Коль раб презирает властителя слово,

Не я буду сыпать на голову прах,

Пусть голову прахом осыплет мой шах.

Скорбеть и рыдать господину пристало,

Коль раб его слов не страшится нимало!»

И шах услыхал, что сказала вдова,

И сам осудил он свои же слова.

Сказал он вдове: «Мир да будет меж нами!

Правдивыми был я разгневан словами.

Поистине в прахе моя голова,

Права ты, старуха, стократно права!

Кто хочет быть первым в обширной державе, —

На дерзостных слуг полагаться не вправе!»

* * *