Поэзия первых лет революции

⁹⁶ Интересно отметить, что типично есенинские обороты встречаются в стихах, написанных значительно ранее аналогичных произведений Есенина и порою принадлежавших перу самых заурядных поэтов. Например, некий Предтеченский в стихах 1915 года изображает себя в компании «убийц, мошенников и кутил» и предваряет интонации известного стихотворения Есенина 1923 года «Сыпь, гармоника. Скука… Скука»: «Плачь дитя! Моя грудь раздавлена глыбой грусти. Плачь, стерва!» и т. д. (сб. «Без муз», Нижний Новгород, 1918, стр. 23). Это говорит о том, что «есенинщииа» как литературно-бытовое явление существовало, по сути дела, независимо от Есенина, а поэт своим именем и талантом лишь придал ему известность.

⁹⁷ Владимир Маяковский. Полное собр. соч., т. 2, стр. 15.

⁹⁸ Иван Филипченко. Эра славы. Стихи и поэмы, М., 1918, стр. 15, 6.

⁹⁹ Георгий Якубовский. Практика и теория в творчестве «Кузницы» – как проблема материалистического искусства. – «Красная новь», 1923, № 6(16), стр. 340.

¹⁰⁰ Декларация пролетарских писателей «Кузницы». – «Правда», 21 июня 1923 г.

¹⁰¹ «Эпопея», 1922, № 1, стр. 7, 16-17.

¹⁰² Владимир Маяковский. Полное собр. соч., т. 1, стр. 135-136.

¹⁰³ В. Александровский. Восстание. М., 1919, стр. 4.

¹⁰⁴ Например, П. Орешин поэму «Последняя свадьба» (другое название «Микула»), появившуюся в 1919 году отдельным изданием, одновременно опубликовал в лирических извлечениях, как ряд стихотворений. При этом элементы эпического сюжета, игравшие в поэме подчиненную роль, выпали без следа, что не оказало заметного влияния на содержание и структуру этого произведения.

¹⁰⁵ В. Кремнев. Поэма Великой Революции. – «Кузница», 1920, № 5-6, стр. 62.

¹⁰⁶ Там же, стр. 63.

¹⁰⁷ Нельзя согласиться с утверждением К. И. Чуковского, отождествившего тогда поэму «Двенадцать» с прежними произведениями Блока: «…Мы, следившие за творчеством Блока, знаем, что здесь не новый, а старый Блок, и что тема „Двенадцати“ есть его давнишняя привычная тема. В „Двенадцати“ изображены: проститутка, лихач, кабак – но мы знаем, что именно этот мир проституток, лихачей, кабаков давно уже близок Блоку. Он и сам давно уже один из „Двенадцати“. Эти люди давно уже его братья по вьюге… И даже то, что двенадцать говорят о попе, было когда-то сказано Блоком – в „Ямбах“. Даже нож, которым в „Двенадцати“ Петруха убивает соперника, есть тот самый русский национальный нож, который давно уже неотделим для Блока от русской вьюги и русской любви, о котором Блок задолго до „Двенадцати“ сказал в стихотворении „Русь“:

И девушка на злого друга

Под снегом точит лезвие».

(К. Чуковский. Александр Блок как человек и поэт. Введение в поэзию Блока. Пг., 1924, стр. 130-131).

Эта концепция отчасти была продиктована полемикой Чуковского с теми, кто обвинял поэта в измене своему прошлому. Однако, не изменив себе, Блок существенно изменился в «Двенадцати», и количество звучащих здесь «реминисценций», напоминающих о его более ранних произведениях, еще ничего не доказывает. Очевидны качественные различия, касающиеся общей художественной структуры этой вещи и замеченные большинством читателей и самим автором. Между прочим, в той же книге Чуковский рассказывает, что Блок до конца дней относился к «Двенадцати» как бы с некоторым удивлением и, внимательно прислушиваясь к спорам вокруг этой поэмы, старался уяснить себе, что же у него написалось. Этот факт говорит за то, что «Двенадцать» для Блока не были привычной и давно разработанной темой, что здесь он выступил не как старый, а как новый Блок.

¹⁰⁸ В. Кадашев. Причастие бесу болотному (О трагедии одного поэта). – «Накануне», 1918, май, № 6, стр. 4.

¹⁰⁹ Записные книжки Ал. Блока. Л., 1930, стр. 175-176.

¹¹⁰ Г. Блок. Герои «Возмездия». – «Русский современник», 1924, № стр. 184.

¹¹¹ Б. Эйхенбаум. Трубный глас – «Книжный угол», 1918, № 1, стр. 3.

¹¹² Владимир Маяковский. Полное собр. соч., т. 12, стр. 85.

¹¹³ Александр Блок. Собр. соч., т. 8, стр. 55.

¹¹⁴ Владимир Маяковский. Полное собр. соч., т. 2, стр. 14.

¹¹⁵ К. Зелинский. На рубеже двух эпох. Литературные встречи 1917-1920 годов, стр. 7.