Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов

На заре пастушка шла
берегом, вдоль речки.
Пели птицы. Жизнь цвела.
Блеяли овечки.

Паствой резвою своей

правила пастушка,
и покорно шли за ней
козлик да телушка.

Вдруг навстречу ей — школяр,

юный оборванец.
У пастушки — как пожар
на лице румянец.

Платье девушка сняла,

к школяру прижалась.
Пели птицы. Жизнь цвела.
Стадо разбежалось.

«Я СКРОМНОЙ ДЕВУШКОЙ БЫЛА...»

Я скромной девушкой была,[268]
вирго дум флоребам,
нежна, приветлива, мила,
омнибус плацебам.

Пошла я как-то на лужок

флорес адунаре,
да захотел меня дружок
иби дефлораре.

Он взял меня под локоток,

сед нон индецентер,
и прямо в рощу уволок
вальде фраудулентер.

Он платье стал с меня срывать

вальде индецентер,
мне ручки белые ломать
мультум виолентер.

Потом он молвил: «Посмотри!

Немус эст ремотум!
Все у меня горит внутри!
Планкси эт хок тотум.

Пойдем под липу поскорей

Нон прокул а виа.
Моя свирель висит на ней,
тимпанум кум лира!»

Пришли мы к дереву тому,

диксит: седеамус!
Гляжу: не терпится ему.
Лудум фациамус!

Тут он склонился надо мной

нон абскве тиморе.
«Тебя я сделаю женой...»
Дульцис эст кум оре!

Он мне сорочку снять помог,

корпоре детекта,
и стал мне взламывать замок,
куспиде эректа.

Вонзилось в жертву копьецо,

бене венебатур!
И надо мной — его лицо:
лудус комплеатур!

ЛЕБЕДИНАЯ ПЕСНЯ

Когда-то — к сведенью людей —
я первым был средь лебедей
на родине моей.
Терпеть изволь
такую боль:
на раны сыплют соль!

И хоть я лебедь, а не гусь,

как гусь, на вертеле верчусь,
в жаркое превращусь.
Терпеть изволь
такую боль:
на раны сыплют соль!

Ах, я бескрылый инвалид!

Я едким уксусом облит.
Все ноет, все болит.
Терпеть изволь
такую боль:
на раны сыплют соль!

Кто крыльев белизной блистал,

как ворон черный, черен стал.
Мой смертный час настал!
Терпеть изволь
такую боль:
на раны сыплют соль!

Ощипан шайкой поваров,

лежу на блюде. Я готов.
И слышу лязг зубов.
Терпеть изволь
такую боль:
на раны сыплют соль!

«ВЫХОДИ В ПРИВОЛЬНЫЙ МИР!..»