Поэзия трубадуров. Поэзия миннезингеров. Поэзия вагантов

— Пердигон! Порой бесславно[157]
Жизнь ведет свою барон,
Он и груб и неумен,
А иной виллан бесправный
Щедр, учтив, и добр, и смел,
И в науках преуспел.

Что донне можете сказать:

Кого из этих двух избрать,
Когда к любви ее влечет?

— Мой сеньор! Уже издавна

Был обычай заведен
(И вполне разумен он!):
Если донна благонравна,
С ровней связывать удел
Тот обычай повелел.

Как мужику любовь отдать?

Ведь это значит потерять
И уваженье и почет.

— Пердигон! Зачем злонравный

Благородным наречен!
Нет! Лишь в сердце заключен
Благородства признак главный,
И наследственный удел
Не заменит славных дел.

Иной барон — зверям под стать.

Ужель медведя миловать?
Тут имя знатное не в счет!

— Мой сеньор! Мне так забавна

Ваша речь. Я поражен:
Ведь виллан же не рожден,
Чтобы донн ласкать, как равный!
Сколь бы он ни обнаглел,
И для наглых есть предел!

Как донну — донной величать,

Коль та с мужицкою смешать
Посмела кровь, что в ней течет?

Пердигон! Забыли явно

Вы про вежества закон, —
Вот так мудрый Пердигон!
Сердце с сердцем равноправно.
Я б на имя не глядел
И призвать бы донн посмел

Любовь достойным отдавать,

А званьями пренебрегать:
Мы все — один Адамов род!

— Мой сеньор! Вопрос исправно

Разберем со всех сторон.
Рыцарь верен испокон
Власти вежества державной,
А мужик в бароны сел,
Да глядишь — и охамел:

Кота-мурлыку сколь ни гладь,[158]

Но стоит мыши зашуршать —
И зверем стал домашний кот!

— Пердигон! Кто ж одолел

В нашем споре? Срок приспел:
Чью правоту теперь признать,
Один Файдит[159] волён решать.
Пускай сужденье изречет!

— Мой сеньор! Я б не хотел,

Чтоб его сей спор задел —

Он сам виллан! Но должен знать:

Любви достойна только знать,
Вилланов же — мотыга ждет!

ГАВАУДАН {31}

* * *