Поэзия (Учебник)

такой иероглиф —
могучего-сверх-совершенства-дрожанье [11]

Некоторые приемы современной поэзии используются и в других типах текстов, например в рекламных, — написание части слова большими буквами («сказа НО» у Анны Альчук) или написание русского слова полностью или частично латиницей:

с тобой
здесь
хорошо.
ты
отгоняешь от меня
samoletiki
и,
после недолгих поглаживаний,
они
становятся твоими [283]

Андрей Сен-Сеньков

Чаще всего такие написания призваны особым образом выделить и подчеркнуть слово или фрагмент: samoletiki у Сен-Сенькова — это явно не просто «самолетики». Переход с кириллицы на какой-то другой алфавит может и подсказывать какое-то определенное расширение смысла. Так, у Михаила Еремина:

…Не господин ли
Νικτο, проведав имя тайное, Россию
Обводит мертвою рукой? [122]

Благодаря тому, что господин Никто записан греческими буквами, а не кириллицей, мы вспоминаем, что именем «Никто» представлялся у Гомера Одиссей.

В стихотворении Олега Юрьева читатель, казалось бы, должен знать название букв греческого алфавита, иначе он не увидит рифму пси — псы, но он может и просто смотреть на текст, воспринимая форму буквы чисто визуально и ассоциируя ее, например, с трезубцем Нептуна, буква в этом случае функционирует как иероглиф:

палевое море взбаламученное
сгреб с причала в небо замазученное
дед в тельняшке перержавым  ψ
и давно закрылись все столовые
и давно расплылись все половые
на ступенях дрыхнувшие псы. [352]

Самоценная выразительность визуального образа заставляет некоторых авторов выносить знаки чужого алфавита в название: Татьяна Щербина озаглавливает одно из стихотворений

— друг к другу приравнены первые буквы греческого и грузинского алфавитов (в самом стихотворении античные сюжеты проявляются в повседневной жизни грузинской семьи):

И она как Мойра прядет грузинам,
                           чтоб родились в рубашках.
Черное море спит в сошедших
                           с Олимпа белых барашках.
Белокожие афродиты выходят
                       из пены в черных кудряшках. [350]

Но и некоторые свойства русского алфавита могут быть важными для поэта. Например, в русском языке, в отличие от большинства других, есть две буквы, которые сами по себе никак не произносятся: ь и ъ, — естественно, что они привлекают особое внимание поэтов: так, в стихотворении Игоря Вишневецкого одна из линий развития лирического сюжета — движение от букв к звукам:

               ***
Та стрекоза на тонкой нити
          сухого дня,
быть может, буква в алфавите
          воды, огня —

то над рекою голубея,

          двоясь в реке,
а то — прозрачная Психея
          на стебельке.

Не разобрать, какие звуки

         текут волной,
когда в предчувствии разлуки
         с самой собой

ты к муравьиной кромке бора

         летишь во мрак,
сгорая в звуках разговора
         как Ъ. [62]

В этом стихотворении речь идет о смерти художника, поэта, на что указывает отсылка к басне Ивана Крылова «Стрекоза и муравей» (17. Поэтическая цитата и интертекст). Твердый знак появляется в последней строке как символ онемения, утраты способности говорить, приходящей со смертью. Особенно интересно, что автор обозначает твердый знак как Ъ, и это позволяет прочесть строку двумя разными способами: «развернув» букву в ее название (и тогда получается тот же двухстопный ямб, что и в других четных строках стихотворения) или оставляя букву беззвучной (тогда строка оказывается намного короче остальных, а рифмующим становится предыдущее слово, «как»).

Особое значение для поэтического текста имеет буква ё — прежде всего потому, что ее расстановка в тексте необязательна, но еще и потому, что для русского языка буква с надстрочными знаками — редкость: кому-то из поэтов она по душе, а кого-то, наоборот, раздражает. В прозаическом тексте более или менее безразлично, писать или не писать букву ё (как правило, пишут только тогда, когда в противном случае можно ошибиться и прочитать, например, все вместо всё).