Погадай на моих костях (СИ)

— Я сыграю тебе на скрипке в таком случае, — пробурчал Стефан, вспоминая тот случай на кладбище и жуткую пронзительную мелодию из-за ограды.

— Эх, вот что надо было взять с собой в лес! Ладно, пойду спать. Выдвигаемся после завтрака.

Оставшись в полном одиночестве, Стефан уселся в пресловутое кресло и снова открыл свои записи о состоянии Драгоша для «клинической картины медицинского случая», как любил говорить старенький профессор в немецком институте.

Так вот — клиническая картина никак не выходила.

К тому же, его преследовало ощущение, что сам слабеет с каждым днём. То лёгкое головокружение, то вдруг накатившая слабость, то тошнота. Неприятный набор симптомов на пороге проклятого леса.

Всё равно не так страшно, как потеря памяти Драгоша.

Допив уже остывшее вино со специями, Стефан отправился спать.

Истошный крик ужаса разрезал ночь.

В одних штанах и распахнутой рубашке Стефан рванулся в узкий тёмный коридор, ощущая панику Драгоша, как липкие прикосновения по коже. Словно тоже была его частью.

Брат сидел на коленях на кровати, распахнутыми глазами глядя за маленькое мутное окошко. В руках дрожал огарок свечи с метущимся огоньком. Прежде, чем Стефан и выбежавшая из своей комнаты Элен успели что-то сделать, Драгош вскочил, заметался по комнате в поисках своей сумки.

Он рассыпал лихорадочными движениями крупную соль вдоль подоконника, вокруг кровати и у порога, не обращая никакого внимания на ошарашенных брата с кузиной.

Бормотал что-то себе под нос, и вряд ли в этих словах было хоть что-то от благочестивой молитвы. Стефан тихонько позвал его по имени, делая шаг вперёд, но Драгош замер, приложив палец к губам. И какая-то безумная улыбка скользнула по губам.

— Они чуют нас.

— О чём ты? — мягко спросила Элен, выступая вперёд. Она сама была, как призрак, в белой ночной рубашке с распущенными тёмными волосами.

Такие фигуры в окнах старинных заброшенных особняков пугают любопытных гостей.

— Призраки. Их здесь много, они толпятся вокруг вас, а вы даже не чувствуете.

Сердце Стефана словно пронзил осиновый кол, так популярный в местных землях. Он мог различить, когда Драгош говорил о призраках… и зачатки безумия в глубине зрачков.

Драгош закончил с солью, которая теперь блестела в слабом лунном свете, и достал какой-то пучок трав. Потрескивая и тлея над огоньком свечи, он пах чем-то сладким и терпким.

— Не бойтесь, призраки вас не потревожат, — шепнул Драгош, тёмные волосы слиплись от пота, пальцы нервно выводили вокруг них широкие круги, от запаха трав хотелось чихать.

Элен крепко сжала руку Стефана и потянула за собой в коридор, вынуждая выйти из комнаты и плотно закрыть дверь. Остальные постояльцы, если и выглядывали на шум и крик, то уже скрылись снова внутри своих комнат.

Стефан не сразу понял, что на несколько мгновений просто перестал дышать. Упёрся рукой в стену, собираясь с мыслями.

— Ты же знаешь, что это был не Драгош, правда?

Элен выглядела спокойной, но то и дело бросала взгляд на закрытую дверь в комнату кузена. Оттуда даже в коридор вытягивало густым запахом трав.

— А что? Что с ним происходит? Кого мы видели на сеансе у тебя в доме?

— Нечто, что закралось внутрь него. Какой-то… дух, вытягивающий жизнь.

— И что теперь с ним делать, а? Вырезать скальпелем?

Злость давила изнутри, выжимая остальные эмоции. Стефан вдруг почувствовал себя уставшим и пустым. Бесполезным. Прикрыв глаза, как часто это делал в минуты отчаяния, он потянулся к привычному стуку сердца Драгоша.

И не услышал ничего. Абсолютная тишина.

— Драгош!

Рванувшись обратно в комнату, Стефан едва не выломал дверь плечом и замер на пороге.

В распахнутое окно втекал холодный ночной воздух, везде на полу смазанные полосы соли и разбросанные веточки трав и сухоцветов, среди которых без сознания лежал мертвенно-бледный Драгош.

Сейчас никаких призраков — Стефан бы почувствовал их присутствие рядом.

Отрешившись и заперев на несколько минут чувства под замок, он опустился перед братом на колени, проверяя пульс.

Не брат.

Перед ним просто пациент, которому стало плохо в душной комнате от недостатка воздуха. Закатав рукава широкой рубахи, Стефан велел Элен принести его саквояж, таз с водой и заодно загасить «проклятые травы».

Он обратился к своему дару, что ощущался едва ощутимым теплом под кожей. Провёл кончиками пальцев по лицу Драгоша, по его рёбрам под тонкой тканью шёлковой рубашки, по предплечьям, нащупывая точку нарушения жизненной энергии.

Ему почудилось, как нечто вязкое и тёмное обхватило запястья и рвануло вниз в бездну. Оно наверняка пряталось до этого слишком надёжно так, что Стефан ни разу не ощутил при осмотре брата.

Стефан вспомнил кладбище Сигишоары — тогда ему удалось прожечь даром жизни бестелесного призрака. И пустил сейчас весь свой дар внутрь Драгоша, как и тогда.

Его дёрнуло острой и горячей болью, на ладонях выступила кровь.

Но липкое и вязкое распалось и отпустило.

Стефан тяжело осел на дощатый пол с рассыпанной солью, тупо глядя на брата.

Он не был похож на живого, скорее, на призрака на грани перехода из одного состояния в другое.