Погасни свет, долой навек

Он так и не снял одежду и поверх был весьма небрежно укрыт тонким покрывалом. Перевязанная рука свесилась с постели вниз и почти касалась пыльного пола. Дамиан был бледен, до синевы, еще бледнее, чем обычно, и это вызывало невольную дрожь и приступ сочувствия. Усмирило гнев. Элинор аккуратно, стараясь не потревожить Дамиана, взяла его за запястье и положила раненую руку на постель. Кожа была холодна, как лед, и только слабое тихое дыхание говорило, что мужчина жив.

– Горазды же вы давить на жалость… – пробормотала Элинор, снимая с себя покрывало. Укутав им Дамиана, она вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь, и вернулась в комнату. – Давай сюда платье, Маргарет. Не спускаться же вниз голой. Когда мистер Дамиан проснется, уберись в его комнате, там полно пыли.

Грегори Гамильтона она нашла в уже знакомой нижней гостиной, сделавшейся неуловимо уютнее. Ставни были раскрыты, шторы отдернуты, и комнату заливало по-осеннему неяркое лондонское солнце, едва зеленоватое из-за зарослей, что ему пришлось преодолеть. Вытянув ноги, мистер Гамильтон, пил неспешно чай и читал газету. Элинор поймала себя на мысли, как же хочется стукнуть от души хотя бы одного из братьев. Она всегда относилась к мистеру Грегори Гамильтону с глубоким уважением, но у него были сейчас все шансы пасть жертвой ее дурного настроения. Отложив газету (заголовки кричали об ужасном убийстве в Уайтчепеле), мистер Гамильтон оглядел ее с головы до ног чуть более долгим взглядом, чем она ожидала, и улыбнулся.

– Прекрасно выглядите, мисс Кармайкл.

– Я не собираюсь носить это платье, мистер Гамильтон! – сухо и резко отозвалась Элинор.

– Надеюсь, вы не будете снимать его прямо сейчас? – в притворном ужасе спросил тот.

– Ваш брат ужасно на вас влияет! – проворчала Элинор.

– Искренне на это надеюсь, – кивнул мистер Гамильтон. – Искренне. Я, знаете ли, такой заурядный, скучный человек…

– Это была его идея или ваша?

Мистер Гамильтон посмотрел на нее с удвоенным интересом и каким-то затаенным предвкушением. Словно открыл в ней нечто, о чем прежде не догадывался. И словно бы еще не понял, к добру это или к худу.

– Так вот вы какая, мисс Кармайкл, подо всей вашей чопорностью и ужасным серым платьем. Неудивительно, что вы так заинтересовали Дамиана.

Элинор отчаянно покраснела одновременно от смущения, злости и почему-то удовольствия.

– Я бы…

– Чаю, мисс Кармайкл, или вы предпочитаете кофе? Чай, как я и думал. – Мистер Гамильтон наполнил чашку и протянул ей. – Вы сейчас не гувернантка и не служанка, вы наш верный боевой товарищ, компаньон, если хотите. Возможно, в ваших силах добыть один из главных ключей к тому, где сейчас находится мой сын. И обращаться с вами как с прислугой – неуважение.

И снова краска бросилась Элинор в лицо.

– А подбрасывать мне платье, как… как…

– Содержанке? – подсказал любезно мистер Гамильтон. – Любовнице?

Это было, честное слово, забавно. От Дамиана Гамильтона Элинор ждала любой гадости, с первого взгляда он казался ей – вот ведь опереточный сюжет! – порочным младшим братом, изгнанным из семьи за его грехи. Грегори Гамильтон был элегантен, безупречен, деликатен, и – именно в его устах фраза про любовницу звучала наиболее естественно.

– Поймите нас с братом правильно, мисс Кармайкл, нам придется посещать места, где людей встречают исключительно по одежке. Вам там будет очень неуютно в платье с чужого плеча или же в вашем сером наряде.

– Но исключительно удобно в наряде юной дебютантки, я так понимаю? – саркастично поинтересовалась Элинор. – Если вы настолько стыдитесь меня, позвольте мне самой выбрать себе платье. Уж будьте так любезны.

«И, честное слово, не жалуйтесь потом!» – добавила она про себя.

– Как пожелаете, мисс Кармайкл, – покладисто согласился мистер Гамильтон, и Элинор решила, что отныне его имя будет ее любимым ругательством. – Позаботьтесь о себе, развлекитесь. Закажите себе все, что пожелаете, я все оплачу.

Элинор залпом выпила полчашки чая.

– Именно этим я и займусь, мистер Гамильтон.

– Возьмите с собой одну из горничных, когда выйдете из дома, – сказал Грегори Гамильтон, а когда Элинор открыла рот, чтобы возразить, поднял руку. – Не спорьте. Маргарет и Алессандра смогут защитить вас, если это потребуется.

– Они ведьмы? – самым любезным тоном уточнила Элинор. Грегори невозмутимо кивнул. – Я так и подумала.

Она вышла из комнаты стремительно, переборов искушение хлопнуть дверью. Обе горничные – рыжая Маргарет и пухленькая блондинка Алессандра – стояли возле лестницы, вооруженные метелками для пыли, а мгновение назад наверняка подслушивали у замочной скважины.

– Я иду по магазинам, – уведомила обеих Элинор, самим им предоставляя выбрать, кто же будет ее сопровождать.

Глава двадцать первая