Погасни свет, долой навек

Шорох за спиной. Будто бы смешок. Прикосновение к коже чуть выше воротничка жакета. Скрип. Шепот.

Элинор почувствовала, что если не выйдет сейчас отсюда, то сойдет с ума. Если не от беспричинного страха, то от этого нарастающего гула, от этого шепота, от ощущения чьего-то дурного, злого присутствия. Она быстро содрала с ног туфли, натянула свои безнадежно стоптанные башмаки и выскочила из магазина, точно за ней гнались чудовища. Взлетела вверх по ступенями, пересекла улицу и схватила за руку только что вышедшую из магазина «Батильда и сыновья» Пегги. Гора коробок, которую несла горничная, угрожающе зашаталась.

– Идем в другое место, – выпалила Элинор. – Мне это не нравится.

* * *

В библиотеке Дамиан просидел почти до утра, но, как он и думал, пользы это не принесло. Книг было великое множество – пусть и не столько же, сколько в библиотеке замка, насчитывающей несколько сотен тысяч томов, – и ни в одной из них не содержалось описания чудовищ, подобных тем, что видела Элинор. В тех, что Дамиан пролистал, во всяком случае. В его книгах, оставленных на вокзале, также ничего подобного не было – иначе бы Франк запомнил. Оставалась одна только надежда: дневники Гамильтонов. В них Франк не заглядывал, стеснялся отчего-то, да и сам Дамиан, признаться, не открывал их. Утащил из одного только желания досадить матери и возил с собой, совершенно позабыв о том, что вообще может содержаться в этих книгах.

Незадолго до рассвета Дамиан, пропыленный, измотанный, без сил повалился на постель. Он хотел только дать отдых глазам, утомленным, начавшим слезиться, но вместо этого провалился в темноту. В пустоту. Такое случалось с ним. Реже, чем приступы летаргии, выпускающие дух на волю. Реже, чем часы спокойного сна. И это было значительно страшнее летаргии, потому что Дамиан не понимал, где же оказывается. То место – если здесь уместно это слово – пугало до дрожи. Вакуум. Безграничная, бесконечная, черная, как сам мрак, пустота, в которой он висел, не чувствуя тела, постепенно забывая, что оно у него вообще есть. И когда он подступал вплотную к этому моменту полного небытия, своего рода фантомная судорога пробегала – так бывает у людей нормальных в мгновения, когда разум уже почти погрузился в сон. Минута бесконечного падения, мгновение отнявшихся ног и парализованного тела. Всего мгновение, но какое страшное!

И снова пустота.

В себя после подобных приступов Дамиан приходил совершенно разбитым, становился более нервным, дерганым, чем обычно, более злым. Но, как ни странно, тело его в такие дни переполняла энергия, тоже злая. Хотелось что-нибудь сделать, и непременно дурное.

Дамиан поднялся, привел в порядок свою одежду и вышел. Если верить часам возле главной лестницы, огромным, солидным, было уже достаточно поздно, хотя до заката и оставалось какое-то время. Все ставни были закрыты, шторы задернуты, и дом погрузился в приятный полумрак, разгоняемый зажженными через одну лампами.

Дамиан заглянул в комнату Франка, застал его увлеченно читающим какую-то книгу и тихо вышел, прикрыв за собой дверь. Он всегда радовался, наблюдая, как Франк читает – ради удовольствия, а не чтобы накопить побольше информации. И старался в этом ему не мешать.

– Ваш брат в гостиной, сэр, – сказала горничная-блондинка, Алессандра, стирающая пыль с картинных рам на лестнице. – Могу я убраться в вашей комнате?

Не дожидаясь ответа, горничная юркнула за дверь. Дамиан предпочитал обходиться своими силами, без слуг, ведь даже лучшие из них совали свой нос, куда не следует, но от краткого пребывания в доме горничных вреда не было. К тому же особняк давно нуждался в уборке, а иначе грозил зарасти грязью под самую крышу.

Дамиан спустился вниз, в гостиную. Горячий кофейник стоял на столе, и это было еще одно преимущество пребывания в доме слуг. Налив себе кофе, Дамиан подошел к окну и осторожно выглянул в узкую щель между ставнями. Солнце медленно шло к горизонту, и листья буйно разросшихся кустарников приобрели темный оттенок. Может быть, стоило еще нанять садовника?

– Как у нас обстоят дела?

– М-м-м? – Грегори оторвался от газеты. – Я расспросил в агентстве по найму о миссис Симпсон, и, представь себе, они не смогли отыскать ее в своей картотеке! Моя экономка возникла, очевидно, из воздуха прямо на моем пороге! Доктор Салливан как в воду канул, скорее всего оставил практику и уехал куда-нибудь в деревню. Однако я разузнал немного о смерти мисс Найтингейл. Лихорадка. Ее похоронили почти сразу же неподалеку от монастыря Святого Креста в Лангедоке. И я нашел ту компаньонку, что сопровождала девушек во Францию. Миссис Гиббс, почтенная вдова морского офицера и, с какой ты стороны ни глянь, достойная дама. У нее Академия для юных леди недалеко от Лондона. Можно написать ей и попросить о встрече, но тут, боюсь, нам потребуется помощь мисс Кармайкл. Меня предупредили, что миссис Гиббс не особенно любит беседовать с джентльменами. К слову, когда-то она учительствовала в той школе, где училась мисс Кармайкл. Тогда у нее была другая фамилия.