Поглотители

– Жаль, – подтвердил колдун, вставая с бокалом в руках. – Господа! Хочу предложить тост за хозяина этого дома. Сегодня он спас нас от голодной смерти. Спасибо ему за это. И пусть мы остались без соленых лакомств, что так прекрасно сочетаются с сим прекрасным напитком, – мистер Перрилорд ладонью указал на бутылку, – я уверен, это не воспрепятствует нашей благодарности пролиться из наших сердец во Вселенную и протянуть руку помощи этому человеку, что так самозабвенно приютил нас сегодня. Я уверен, что где-то он слышит нас и икает. И пусть икает. И пусть его сердце услышит нас и проникнется той любовью и благодарностью, что испытываем мы сейчас по отношению к нему, вкушая плоды его тяжелого кропотливого труда по подготовке запасов на будущее впрок. Если бы не этот человек, заранее смотрящий в будущее человечества, то вряд ли бы мы сегодня вот так вкушали яства, столь любезно ниспосланные нам от хозяина этого дома. Господа, я хочу сказать, что…

– Хватит, – ударив кулаком по столу, сказал Ярослав и гневно посмотрел на колдуна. – Спасибо хозяину от всей души. Мы поняли.

– Хамло, – вздохнул мистер Перрилорд и протянул вперед бокал.

Все чокнулись, выпили и приступили к еде.

Через час мистер Перрилорд лежал лицом на столе и храпел. Броднин сидел, положив локти на стол и уперев голову в ладони. Дима доедал ужин.

– Ярослав.

Броднин поднял глаза на Диму. Кольцов смотрел в сторону. Наконец он повернул голову.

– Яр, прости меня. Я чуть было не убил тебя тогда. Ну, когда ты сознание потерял.

Броднин вспомнил, как Дима еще в начале пути ударил его в челюсть. После этого какая-то черная жидкость сковала его голову, отправив в отключку на два дня. Казалось, это было так давно, как будто в другой жизни. Сейчас это уже не имело значения.

– Забей. Ты спас меня от бешеного пса. Мы квиты.

Уголки губ Кольцова чуть расплылись в улыбке. Он кивнул.

– Можно вопрос?

– Валяй.

– Кто такая Аня?

По сердцу как будто провели ножом. На глаза навернулись слезы, и Ярослав отвернулся. Спустя минуту боль в груди чуть-чуть утихла.

– Я спас ее, когда все началось. Вырвал из рук отца, когда его поглощали.

Ярослав сглотнул подступивший к горлу ком.

– Жесть, что там тогда творилось. Люди давили друг друга, орали. Убивали, лишь бы вырваться на улицу. А я с ней на руках. Она прижалась ко мне, плачет, смотрит доверчивыми глазами. И я понял, что… теперь ее отец я.

Броднин, еле сдерживаясь, стукнул правым кулаком по столу. Мистер Перрилорд, хрюкнув, переложил лицо на другую щеку.

– А они забрали ее у меня, – прошипел Ярослав. – Мол, вы ей, молодой человек, не папа. А кто? Никто. Да хрена с два! – прорычал Броднин. – Я спас её. Я оберегал её. Я убаюкивал её, когда она боялась уснуть. Так что, я её отец. Я! Понимаешь? А она моя дочь!

Ярослав сжал левой ладонью трясущийся правый кулак. Потом налил в стакан вина, поднес к губам и задержал руку. Посмотрев на бокал, он поставил его на стол.

– Если бы не она, я бы точно свихнулся в той каморке. Мне же башку отшибло, я не помнил ни хрена. Да и сейчас не помню. А вокруг такое творится. Ад. Натуральный ад. И она… Она-то меня и вытянула.

Броднин вздохнул.

– Нас военные нашли через неделю. Или две, не помню, время как-то потерялось в тот момент. В лагерь беженцев повезли. Там-то нас и разлучили.

В комнате повисла тишина. Даже колдун перестал храпеть. Ярослав поднялся, выпил вино и пошел спать.

С утра он еще раз подробно изучил карту, сам не понимая, зачем это делает. Будто за ночь она могла измениться. Севернее находился еще один мост. Он наверняка взорван, даже проверять не надо. В то время все мосты взрывали, чтобы задержать нашествие. Значит, в какую бы сторону ни идти, в любом случае придется преодолевать Вычегду. А значит каким-то чудесным образом и тварь, которая в ней засела. Затарившись в погребе на дорогу, путники выдвинулась в Малую Слуду.

Через полчаса они зашли в деревню Ивановка, расположенную по пути. Мелкая деревушка, состоящая из разбросанных вдоль трассы мелких деревянных домиков.

Над головой текли черные безжизненные облака. Тишина вокруг стояла, как в библиотеке. Внутри саднило, наружу просилась невыразимая печаль. Ярослав потер рукой грудь, смотря на мертвый, как могила, дом. Когда-то здесь жили люди. Страшно подумать, что творится в городах. Огромные высотки, зарастающие травой и грязью с отблесками призраков, мелькающих в проёмах дверей и окон. Печальное зрелище.

Сзади раздалось рычание. Сердце вздрогнуло. Все трое обернулись.

Перед ними в десяти метрах стояла стая собак во главе с новым вожаком, бывшим рыжим заместителем. Он угрюмо скалил зубы, глядя Броднину в глаза. Ярослав окинул стаю взглядом. Их снова было двадцать. Значит, подобрали кого-то по дороге. Закрыв товарищей руками, Броднин попятился.

Вожак рявкнул на всю улицу, и стая бросилась в атаку. По телу пробежал испуг. Ярослав сорвался с места, увлекая колдуна и Диму за собой.