Погода

Еще я не поняла, зачем мать прислала мне коробку со старыми тетрадками. И Генри тоже. Кэтрин заглянула в коробку и тут же отослала ее мне. Там оказались его тетрадки и документы со школы, когда он зачем-то ходил в клуб «Модель ООН».

Пожалуй, ни один ученик за годы выездных мероприятий не разочаровал меня так сильно, как Генри в начале этой поездки. Когда ему объяснили его обязанности, он удивился, а после отнесся к ним крайне легкомысленно. Он охотно перекладывал на окружающих свою работу и совершенно этого не стеснялся.

Однако к концу поездки он начал проявлять осознанность и обеспокоенность своими обязанностями и относиться к своей работе серьезно и с энтузиазмом. Он преодолел свой эгоизм и стал участвовать в общих делах и играх. Если он научится чувствовать потребности окружающих, ему будут рады в любой команде.

* * *

Не понимаю, что со мной не так. Кажется, я все делаю неправильно. И главное – не то чтобы я не догадывалась, что принимаю необдуманные решения. Нет, я вижу, как все будет, и все равно делаю глупости.

Глупость номер один: я провожу слишком много времени в разъездах и притворяюсь чужим психотерапевтом, при этом игнорирую тех, кто со мной живет. В последнее время я каждый вечер говорю по телефону с матерью. «Лиззи, есть минутка?» – спрашивает она, когда звонит.

Все разговоры о будущей малышке. Мама очень хочет приехать, когда она родится, но боится, что окажется никому не нужна, а позвали ее только из вежливости. Я не знаю, правда ли это. Моя мать хорошо умеет помогать, когда ее просят. Однажды она отдала нашу индейку на День благодарения бедной семье на парковке. «Не говори глупости, – отвечаю я ей. – Все тебя ждут».

Когда я вешаю трубку, все на меня злятся. Илай хочет, чтобы я поиграла с ним в «войну»; карты разбросаны по всей кровати. Бен собирался показать мне свою новую игру по мотивам «Одиссеи».

А я устала и ничего не хочу. Наконец договариваемся поесть мороженого и посмотреть видосики про коз, которые орут женскими голосами.

* * *

Писем пришло больше обычного. Надеюсь, в этот раз пишут сумасшедшие, а не нытики.

Евреи видели, что гетто обносят стеной, и думали, что у них есть время. Не дайте себя обмануть: если все вокруг спокойны, это не значит, что вы в безопасности. Уезжайте, пока все не ринулись прочь. В 2060 году самым подходящим местом для ваших детей будет Южная Аргентина: именно там построят колонии выживших.

* * *

Итак, утром я вынуждена была узнать о «климатической миграции»; вечером, когда Бен уже почти уснул, рассказываю ему об этом. Я верю только в науку, пробормотал он. Это научно доказано?

Но я не хочу слышать про науку и не хочу еще раз заходить на тот сайт, где я ввела год рождения Илая, а потом смотрела, как будет расти температура в мире через десять и двадцать лет: вверх, вверх, все выше и выше. Ну уж нет. Никогда.

«Привет, что новенького?»

«Лиззи совсем свихнулась и ждет конца света».

В 1934 году Черчилль выступил в Палате общин и описал разрушения, которые ждут Лондон в случае авианалета. Он рассчитывал, что описанная им картина опустошения заставит даже самых оптимистичных членов Палаты задуматься, что случится, если с неба начнут падать бомбы. Детали ему сообщили люди, знакомые с наукой не понаслышке.

* * *

Кто-то посыпал забор вокруг детской площадки битым стеклом. Сигнал для голубей, что вход запрещен. Архитекторы наверняка считают их «пернатыми крысами».

Мы с Кэтрин обсуждаем, что происходит в нашем районе. Какие магазины открываются, какие закрываются. Заметила ли я, что пакистанских ресторанов стало больше, чем индийских? Неужели евреи-ортодоксы начали сдавать помещения тибетцам? А видела новое местечко – наполовину гитарный магазин, наполовину бар? «Откуда берутся эти хипстеры?» – спрашивает брат. На нем куртка с флисовой подкладкой, как у дальнобойщика.

* * *

В лавке Мохана ошивается какой-то пьяный и бормочет: «У меня много всего есть. У меня много всего есть». Мохан поворачивается к нему. «Скажи, брат, что тебе нужно?»