Погода

На днях он видел, как я возвращаюсь домой пьяная в два часа ночи, и с тех пор, кажется, я ему нравлюсь больше. Я никак не могла открыть почтовый ящик в подъезде, а он как раз проходил мимо и спросил: у вас все в порядке? Да, все в порядке, ответила я. Он поднялся к себе, но теперь всегда придерживает для меня дверь лифта, если видит, что я вошла в подъезд.

* * *

Важно помнить, что эмоциональная боль накатывает волнами. Между волнами бывают паузы. Вот что Марго сказала Генри. Мы пытались сделать домашнее задание, но ничего не вышло.

«Это невыносимо», – говорит Генри. «Почти невыносимо», – поправляет его Марго. Она дала ему задание записать худшее, что он себе воображает. «Запиши от первого лица. Опиши все подробно», – говорит она.

Я держу Айрис, а Генри пытается записывать. Ох, видели бы вы его глаза! На него больно смотреть. Он сбивается, начинает с начала, перечитывает написанное.

Я оставляю ребенка в машине, а сам иду в магазин. Магазин гораздо больше, чем я думал, и я все брожу и брожу между полок и складываю продукты в тележку. Покупок так много, что приходится класть их даже на сиденье для ребенка. Вдруг вспоминаю про Айрис и выбегаю на улицу. День жаркий, окна в машине закрыты. Вокруг столпились люди, они пытаются взломать машину. Мужчина бьет в окно молотком, но оно не разбивается. Кричит женщина. Приезжают полицейские и разбивают окно. Айрис делают искусственное дыхание, но она уже мертва. Я стою в толпе. Потом все понимают, что я ее отец.

Я целую Айрис в макушку, в самый родничок. «Хорошо», – говорю я Генри.

* * *

В новостях опять показывают робота Саманту. Она ездила на технологическую конференцию в Европу. Но слишком много мужчин пытались ее протестировать, и к концу дня она вся испачкалась и сломала два пальца. Изобретатель Саманты в шоке; пришлось отправить ее в Испанию в ремонт. К счастью, голосовой модуль остался невредим. «Со мной все хорошо», – говорит Саманта. Не люди, а варвары какие-то, говорит репортеру изобретатель.

В буддизме считается, что каждый человек рождался уже много раз, поэтому все мы были друг другу матерями, отцами, детьми и братьями. И к каждому человеку нужно относиться как к самому любимому и близкому.

* * *

Я много думала о своем ковчеге на случай конца света. Сложнее всего выбрать людей, которых брать с собой. Во-первых, нужно оценить их характер. Брать лидеров или ведомых? А что, если люди захотят доминировать, как только представится случай? Позвать больше альф? Или бет?

Моя собака – ни альфа, ни бета, так мне объяснили. Она не склонна к доминированию, то есть будет подчиняться альфе, но, если выпадет шанс забраться на подушку, станет карабкаться все выше и выше, пока ее не застанут с поличным и не отодвинут в ноги. А бета лежала бы в ногах и никуда не карабкалась.

Во-вторых, нужен разнообразный набор навыков. Нужны рукастые, музыканты, и кто-то, кто знает медицину.

В-третьих, надо понять, как сообщить всем этим людям, что они приглашены на ковчег.

* * *

Иногда у меня опускаются руки, и я задумываюсь: а что не так с Генри? Если даже под кайфом ему приходят такие мысли. Но потом люди наседают со всех сторон, я поднимаюсь по лестнице, и солнце бьет в глаза.

* * *

Вместе смотрим телешоу про купонщиков, финал сезона. В этот раз одной купонщице удается снизить чек до двух долларов и пятидесяти восьми центов. Все в магазине провожают ее аплодисментами, а она катит к машине целую процессию серебристых тележек.

В начале серии рассказывали историю этой женщины. Каждый день она надевала платье, красила губы и шла на работу, но при этом не гнушалась лазить по помойкам в поисках выброшенных циркуляров, напечатанных только на одной стороне листа. Ведущая передачи сказала, что дом этой женщины превратился в склад для продуктов, купленных оптом по дешевке, а сама она с семьей живет в подвале, где еще идет ремонт.

* * *

Мама присылает фотографию. Ее молитвенный кружок ездил в тюрьму в соседнем штате. С заключенными им говорить не разрешили, но они стояли за забором из колючей проволоки и пели. Надеялись их приободрить. На фотографии изображено высокое тонкое дерево около этого забора. Это единственное дерево, которое видно из тюрьмы. Перед отъездом все участницы молитвенного кружка повесили на ветки свои крестики.

Тебе не придется идти тридцать четыре мили с ребенком на руках.

А если бы пришлось?

* * *