Погоня за чёрным колдуном

Я не чувствовала своего тела, но видела его. Прямо в пасти, сидя на мягком языке, сквозь кости и мышцы я видела всю округу. Я не перестала быть собой, но стала кем-то ещё. Нас уже было не двое, а одно целое. Осталось лишь подчинить это второе себе. Так же как слишком сильное чувство, например панический страх. Или гнев. Набросить уздечку и укротить. А затем поглотить, растворить, разложить на элементы и выпустить простой чистой силой. Сожрать.

Но до этого есть ещё одна проблема, которую мне поможет решить мой новый рогатый друг.

Мысленно, будто управляя собственной рукой, я заставила тварь, аккуратно переступая домики и загоны со скотом, направиться в сторону моря. Дааа, вот вам будет сюрприз, мерзкие ярру! Там-то лишь вы, там я не смогу зацепить своих! Там-то я и разгуляюсь, чтобы навсегда отбить у вас желание совать свой поганый воинствующий нос в Сидиен!

«Балрог» послушно топал навстречу вражеской армии, и лапы его уже были моими, его глаза видели для меня, нос втягивал целые облака, даря вкус сырого разреженного воздуха. Я стала им, и на огромной страшной роже появилась жуткая зубастая усмешка. «Я иду к вам, мои милые, как же мне вас не хватает, так хочется вас всех прижать к себе! Чтобы косточки захрустели!!!».

Ярру, направлявшиеся в сторону города быстрым шагом, остановились, и теперь как тараканчики, мелкими кучками разбегались по лесам, прячась в укромных щелочках. Конечно, прячьтесь! Я же вас никогда не найду! Я вообще вас не вижу, просто мимо прохожу!

Огромная лапа прошлась когтями по наиболее густой кучке, оставляя глубокие борозды в земле. Как-то противно помокрела шерсть и мелкие влажные кусочки, как грязь из лужи осыпалась с пальцев, уже перестав быть чем-то живым. Просто фаршик, чистый свежий фаршик, правда, с железками. Ням-ням. Я в последний момент сообразила, что есть это мясо не стоит, ведь у меня в пасти сидело, удобно раскинувшись, моё собственное маленькое тельце, нечего его пачкать. А лучше ещё раз пройтись коготками.

Я быстро размазала по земле большую часть армии, а затем стала выслеживать тех, что разбежались. Вылавливать их по одному было неудобно, они же были мне с полноготка, как муравьишки. Хм, а почему бы не попробовать магию? Я ведь средоточие магии сейчас? Ну-ка?

Я закрыла все четыре глаза и сосредоточилась. Вот они, милые, вижу вас всех, забившихся, раненых и трясущихся. Как светлячки на полянке, все тут! А смогу ли я вас как в дурацком фильме, заставить самоуничтожиться? Пожалуй.

Немного фантазии, лёгкое волевое усилие и «плюх»! У всех так смешно лопнули головы. Все мертвы. Сбежавших нет. А те, что в городе? Обернулась, глянула, и опять банальные брызги крови. Теперь всё. Покуролесили и хватит. Пора успокаивать своё кровожадное безумие и становится собой…

Огромная животная сила успокаивалась, я вновь ощутила себя, но по-прежнему в двух телах, лишь разум вернулся в прежнее состояние, оставив инстинкты твари потухать догоревшими кострами. Я, это я. А вокруг меня всего лишь сила. Ты хотела съесть меня, а я съем тебя. И потянув вьющиеся в глубине мышц чудовища силы, я стала медленно втягивать их в себя. Моё тело выдержит, оно для того и создано. Я ведь женщина помимо всего прочего, а моя способность принять в себя, как семя возлюбленного, а затем явить миру нечто другое – плод этой любви.

Что было дальше, я не помню, мозг отказался выдержать такой объём информации. Наверное, я потеряла сознание, пока моё тело и мой дух послушно выполняли порученную задачу. Очнулась стоящей на земле вдалеке от города, среди развороченной земли и гор трупов. Я себя не узнала. Я светилась. В прямом смысле. Мягкий голубоватый свет окутывал меня, а внутри я ощущала нечто такое, что можно сравнить с силой настоящего бога. И ни грамма зла. Только сила, только свет. Пора отдать его тем, кому он нужен, у кого его отобрали.

Я развернулась и тихой походкой отправилась обратно. Уже некуда спешить, зло повержено. На сегодня.

– Какие потери? – Эбайдин был пугающе серьёзен.

– Пятеро, – жёлтый стражник устало опирался на меч.

– Раненые?

– Почти все.

– Кого… кто ушёл?

– Ивера жёлтая, Мисар рыжий, Лестен и Акани, и Сикур…

– Боги, он же совсем мальчишка!

Жёлтый лишь устало пожал плечами. Сделать что-то уже было невозможно, оплакивать их будут завтра, а сейчас нужно зализывать раны тех, кто ещё жив. На самом Эбайдине не было и царапины – редкий клинок возьмёт шкуру Владыки. Но когда он глядел на ристалище, его глаза были полны боли.