Погоня за отцом

Что ж, я вновь оказался прав. Встретив, сопроводив в кабинет и усадив Джарретта в красное кожаное кресло, я успел получить о нем хоть некоторое представление. Если считается, что вице-президент крупного банка должен выполнять возложенные на него обязанности, то Джарретт совсем не походил на банкира. Юджин Джарретт разительно отличался от своего отца. Особенно глазами. Они у него тоже были серо-голубыми, но на этом сходство заканчивалось. Даже когда Юджин смотрит на вас, создается впечатление, что он вас не видит, а пристально рассматривает что-то другое – яхту, о которой давно мечтал, или хорошенькую девушку, сидящую на облачке. У меня подобные мысли возникают нечасто, поэтому можете судить сами, какие у него были глаза. Глупо даже предполагать, что такой человек станет работать. Все остальное у Джарретта-младшего на первый взгляд было в порядке – примерно моего роста, широкоплечий, лицо непримечательное. Сев в кресло, он осмотрелся по сторонам, не обращая внимания на нас с Вулфом. Похоже, ему понравился ковер, но еще дольше его взгляд задержался на глобусе. Такой и в самом деле редко увидишь – как-никак тридцать пять с половиной дюймов в диаметре.

Наконец Юджин Джарретт перевел взгляд на Вулфа:

– Занятная у вас работенка, мистер Вулф. Люди приходят к вам в поисках ответов, словно к дельфийскому оракулу. Но вы, конечно, не гадалка и не предсказатель будущего – этим занимаются только шарлатаны. Кто же вы в таком случае – ученый или великий артист?

Вулф нахмурился:

– Давайте не будем навешивать ярлыки, мистер Джарретт. Ярлыки предназначены для творений человеческих рук, а не для самих людей. Самый примитивный человек слишком сложен, чтобы на него можно было навешивать ярлыки. У вас есть ярлыки?

– Нет. Но я могу назвать тех, чьи способности сосредоточены на одной цели. Я могу назвать Шарля де Голля, Роберта Уэлча или Стокли Кармайкла.

– Если вы это сделаете, не приклеивайте ярлыки и имейте под рукой замену.

– В конце концов, все в наших руках, – кивнул Джарретт. – Даже ярлык можно изменить. Я, например, несколько раз изменял мнение о своем отце. Это просто так, кстати. В своем письме вы упомянули моего отца только в связи с тем, что Карлотта Вон некоторое время состояла у него на службе, но Берт Маккрей рассказал мне о том, как вы обратились к моему отцу и что из этого вышло. Он сказал также, что следующая мишень – я. Давайте сперва покончим со мной. Вы подозревали, что мой отец был отцом ребенка Карлотты, но потом под давлением доказательств пришли к заключению, что он невиновен, и тогда решили, что виновник – я. Так?

– Не решили. Пришли к логическому выводу или умозаключению. Или даже – высказали догадку.

– Не важно. Вас ждет еще одно разочарование. Узнав об этом от Берта Маккрея и потом еще из вашего письма, я решил сберечь вам время и затраты, а заодно избавить от неприятностей себя и рассказать вам что-то такое, о чем кто-то может строить предположения или догадки, но чего никто доподлинно не знает. Итак, сегодня утром я позвонил своему врачу. – Он повернулся ко мне. – Вы Арчи Гудвин?

– Да.

Джарретт полез в карман, достал кожаный бумажник, вынул из него визитную карточку и протянул мне. Я подошел и взял ее. «Джеймс Оделл Уортингтон, доктор медицины» – было вытиснено на карточке.

– Доктор Уортингтон примет вас завтра в девять утра, – сказал Джарретт. – Не опаздывайте: он очень занятой человек. Он подтвердит вам, что от меня никогда не могла забеременеть никакая женщина. У него высокая репутация, и он ни за что не стал бы ставить ее на карту, если бы существовала хотя бы малейшая вероятность того, что он может ошибиться. – Юджин Джарретт повернулся к Вулфу. – Вы сообщили в своем письме, что вам нужна информация о Карлотте Вон.

Я бы на месте Вулфа послал его ко всем чертям. Если Вулф и придерживался того же мнения, то выдавал себя лишь тем, что кончиком указательного пальца выводил маленькие круги на пресс-папье. Он спросил:

– Доктор Уортингтон уже был знаком с вами в тысяча девятьсот сорок четвертом году?

– Да, он был в числе тех врачей, которые пытались спасти мою мать. Он терапевт, но, даже попав в руки онкологов, моя мать продолжала надеяться именно на него. – Юджин досадливо махнул рукой. – Задавайте мне любые вопросы про Карлотту Вон, хотя я и сомневаюсь, что смогу вам помочь. Она изменила имя и фамилию и стала Элинор Деново. У нее есть двадцатидвухлетняя дочь, и в течение двадцати двух лет мой отец ежемесячно посылал ей чеки на тысячу долларов. Так?

– Да.