Погоня за отцом

– Я целиком на вашей стороне. Мне это тоже пришло в голову, причем в ту самую минуту, когда я выпроваживал Джарретта-младшего. Только благодаря ему мы узнали, что чеки оплачивал Сайрус М. Джарретт. А ведь доказательств он не представил. С таким же успехом чеки мог оплачивать сам мистер Маккрей. Была ли у него возможность сделать Карлотту Вон матерью тем летом? Безусловно. Правда, в таком случае Джарретт не должен был знать про чеки и мог просто смело спустить меня с лестницы, не вступая в пререкания. – Я махнул рукой. – Процитирую. Джарретт сказал: «Эти чеки лежат в архиве „Сиборд бэнк энд траст компани“. Кто вам о них рассказал?» И почему на следующий день у него были уже заготовлены все цифры и даты? Нет, не выходит. – Я потряс головой. – Чеки определенно посылал сам Сайрус М. Джарретт. У вас было целых две минуты, чтобы обмозговать кандидатуру Маккрея, и я удивлен, что вы ее не отвергли.

– Ты говорил с мистером Джарреттом, а я – нет, – мстительно напомнил Вулф.

– Я не испытываю желания встречаться с ним снова. Выкиньте Маккрея из головы.

– Тогда мы в тупике.

– У нас есть еще Сол, Фред и Орри. И я. Извиняюсь, конечно, в некотором роде – вы.

Вулф метнул взгляд на свою очередную книгу, как всегда лежавшую на столе, раскрыл ее, потом швырнул на стол и злобно уставился на меня.

Глава 10

Шестьдесят восемь часов спустя, в четверг в три часа пополудни, мы с Вулфом торчали в кабинете в самом мрачном настроении. С понедельника мы не продвинулись вперед ни на дюйм. Кроме пяти сыщиков, включая нас самих, у нас по-прежнему не было ровным счетом ничего.

Но сперва о том, как закончилась история с Юджином Джарреттом. Во вторник в 9:50 я вышел из лифта на десятом этаже здания на Парк-авеню в районе Восьмидесятых улиц, назвал свою фамилию сидящей за столиком женщине и прошел в просторную старомодную приемную, вдоль стен которой стояли двадцать стульев, причем восемь или девять из них были заняты людьми, выглядевшими довольно мрачно. Да и чего веселиться, когда сидишь перед дверью с табличкой, на которой начертаны фамилии сразу четырех докторов медицины. В 9:20 ко мне подошла другая женщина и проводила по коридору до кабинета Уортингтона.

Когда я вошел, сидевший за письменным столом седовласый мужчина с косматыми черными бровями и широким ртом с опущенными уголками писал в блокноте; он кивнул мне, указал на стул и продолжил писать еще пару минут, а затем отложил перо, повернулся и поинтересовался, не я ли Арчи Гудвин. Я ответил, что да, а он добавил, что поскольку дело очень щекотливое и личное, то хотел бы получить доказательства…

Я не стал спорить, вытащил из кармана бумажник и предъявил ему мою лицензию и водительские права. Уортингтон снова кивнул и посмотрел на часы:

– Я согласился вас принять только потому, что мистер Джарретт сказал, что дело очень срочное. Он попросил меня подтвердить вам, что он стерилен и не мог зачать ребенка. Вот я вам это и подтверждаю. Это правда.

– Если позволите, – попросил я, – я бы хотел сам в этом убедиться. Вы это знаете из своего личного опыта, а не понаслышке?

– Я бы не стал так категорично заявлять, если бы знал об этом понаслышке! – отрезал Уортингтон. – В течение семнадцати лет я четыре раза осматривал Юджина Джарретта и делал соответствующие анализы. Могу сообщить вам следующее: сперматозоидов в его семенной жидкости крайне мало, они практически нежизнеспособны, и среди них очень много аномальных форм. Это совершенно точно.

– Спасибо. Но семнадцать лет назад был еще только пятидесятый год. А как насчет сорок четвертого?

Уортингтон помотал головой:

– Чрезвычайно маловероятно. Я наблюдаю эту семью с тысячи девятьсот сорокового года. Если в сорок четвертом году Юджин Джарретт был еще здоров, то вызвать стерильность могло только такое инфекционное заболевание, как паротит, или свинка, а он им не болел. – Он бросил взгляд на часы. – Мистер Джарретт сказал, что это все, что вам требуется. Если речь идет о том, мог ли он быть отцом, то это совершенно нелепо, и я готов подтвердить свои показания в суде.

Я поблагодарил его и вышел. Итак, Юджин Джарретт больше нас не интересует. И все же на обратном пути я заскочил к доктору Волмеру, дом которого расположен в том же квартале, что и наш старый особняк из бурого песчаника, и спросил его о репутации Джеймса Оделла Уортингтона, доктора медицины, о жизнеспособности сперматозоидов, аномальных формах и свинке. После этого я решил окончательно забыть про Юджина Джарретта.

С Сайрусом М. Джарреттом тоже было покончено, когда в среду из Вашингтона прилетел Орри с тремя блокнотами, исписанными подробностями пребывания Джарретта в Европе и Африке летом сорок четвертого. Все даты и события, о которых рассказывал Джарретт, полностью подтвердились. Даже если он и взял выходной, чтобы перелететь через Атлантику неофициально, то где он мог раздобыть самолет в военное время?