Поговори со мной мама

ГЛАВА ТРЕТЬЯ: Каждое действие вызывает равное противодействие

Есть люди, которые не вписываются в установленные правила, например, я. Я косячила всю свою жизнь, с самого детства. А из-за отсутствия родительского контроля бесконечные истории, происходившие со мной, позволили сформироваться превратному представлению о себе. Из-за этого я себе сильно навредила.

Мама говорит, что я не могу этого помнить, но, когда мне не было еще и годика, я увидела, как папа зажимает ее в углу. Я видела, как мама была испугана, а отец очень зол. Эту ситуацию я помню только зрительно, это сенсорное впечатление, ведь когда тебе всего несколько месяцев отроду ты еще не способен на анализ. И головой это воспоминание сохранить я действительно не могла, но оно как-то записалось на подкорке и прикрепилось к зрительному нерву. Поэтому, когда мама говорит: «Ты не можешь помнить», – я у нее спрашиваю: «Это было? Я помню угол. Помню зажатую тебя и злого отца». Мама замолкает, потому что было.

Когда мы были совсем маленькими, мы часто оставались без присмотра и в это время занимались необъяснимыми глупостями. Любили раздетыми забираться на подоконник, вставать попами впритык к стеклу. Одни прохожие смотрели на нас и хохотали, другие просто отворачивались – что взять с глупых детишек. Старший брат отличался особой изощренностью, и когда ему было скучно, он любил доминировать и подчинять нас своей воле. Среднему брату Максиму он накидывал на шею строгач, а меня привязывал собачьей цепью к холодильнику. Мы первое время веселились и воспринимали это как игру, а потом начинали злиться, ведь такая игра часто повторялась и с каждым новым разом она становилась все неприятней, потому что Олег начал нас заставлять выполнять дурацкие собачьи команды. Это прекратилось случайно, благодаря соседке по этажу. Сейчас я уже не вспомню подробностей, сама она увидела нас в таком виде или кто-то из нас пожаловался ей, но знаю, как старший брат тогда испугался и цепь со строгачом из нашей жизни исчезли.

После этого мы с Максимом начали мстить Олегу по-черному: подкладывали под его подушку собачьи какашки, а иногда и свои. Олег тоже злился и однажды заставил нас с Максимом раздеться догола. Он приказал нам лечь на одну кровать, а Максиму велел залезть на меня сверху. Рассказывал младшему брату, что письку он должен положить мне между ног. Максим сопротивлялся, и тогда Олег сам снял штаны и показал брату, как это делается. Олег был старше меня на три года, ему тогда было около восьми лет. Изнасиловать он меня не мог, этого я не помню. Но помню, как он просовывал свой член между моих бедер, а я плакала.

Эта история произошла лишь однажды и больше не повторялась, но мы с Максимом некоторое время ходили хмурые и вынашивали новые планы мести. Нашу дружбу подкрепляла взаимная нелюбовь к старшему брату за то, что он нас обижал.

Мои братья – Максим и Олег, г. Брежнев (сейчас Набережные Челны), 1986 г.

Годом позже мама отправила меня с Максимом в первый класс. Несмотря на нашу разницу в полтора года, она всегда хотела, чтобы мы с братом учились вместе. Я с детства была воинствующей и на всякий случай с характером. Так, однажды на уроке природоведения классный руководитель спросила, где мои цветные карандаши, я по-хамски ответила: «В жопе!» Учительница раскраснелась и перед всем классом дала мне пощечину. Я сразу же дала ей сдачу, ударила детским кулачком по груди. Класс тогда засмеялся, а учительница заплакала и выбежала в коридор. Потом меня, конечно, вывели с урока и пригласили в школу маму. Она не знала подробностей и отстоять дочку не смогла, меня оставили на второй год, объяснив это тем, что мне еще нет семи лет. Попросили, чтобы сначала подросла, а на будущий год снова возвращалась. Мама это приняла. Но позже, когда стала взрослой, я пыталась у нее спросить, почему она тогда за меня не заступилась? Ведь какой бы грубый ответ я ни дала, учительница не имела права поднимать на ребенка руку. Но ясного ответа так и не получила. Моя мама бесконфликтный человек, она не хотела шума и разборок. В результате так и получилось, что я осталась на второй год и шлялась по улицам одна.