Пограничье

   Я нахмурилась, раздосадованная на свои несвоевременные мысли, но тут земля дрогнула особенно сильно, а потом нас стало стремительно поднимать вверх мощным, оглушительно ревущим пенным фонтаном. Я только успела заметить, как бледный до зелени Гаврик вцепился в волчью шкуру, а потом опустила веки, наслаждаясь теплом бьющей сквозь меня энергии. Не знаю, получится ли порадовать сегодня желудок хотя бы черствой корочкой хлеба, но свое уставшее тело я точно порадовала этим купанием в источнике силы.

   Сквозь закрытые веки я видела отблески энергии, кипучей и яростной, задаваясь вопросом, как много времени этот родник провел в заточении. Столько силы, столько скрытой мощи, столько яростного могущества, смывающего с меня тяготы пути и нервную напряженность. Это было удивительное чувство небывалого по своей силе экстаза, и расставаться с этим чувством совсем-совсем не хотелось, хотелось его длить и длить бесконечно, до состояния абсолютного счастья, до упругой переполненности, до зевотной ломоты в костях…

   В себя меня привел, как ни странно, стук зубов.

   Я распахнула глаза и увидела Гаврика и Ларса. Они прижались друг к другу, пытаясь согреться, и выглядели… изумительно. Домовой по-прежнему был бледен, на этот раз до синевы, а не до зелени, а Ларс был гол. Зараза! Хоть бы разделся перед оборотом! Где я ему теперь штаны найду!?

   — Н-наконец-то! — дрожа всем телом, проговорил волк. — Мы думали, ты никогда не проснешься.

   — Я не спала, — дернула плечом и посмотрела на звезды, чтобы определить, сколько времени я позволила себе купаться в фонтане силы. — Ого!

   — И я o том же, — проворчал Ларс. — Светает.

   Светает. А нам еще надо придумать, как провести голого оборотня по улицам Речного города, где искать Дунаю и что еще ожидать от странного морока, заманившего нас в ловушку. Или ничего не ожидать? Может, это просто была глупая шутка? Говорят, у мороков совсем туго с чувством юмора…

   Только в тот момент, когда заспанный и лохматый дворецкий открыл двери старого особняка, Пауль Эро догадался посмотреть на часы.

   — Доброй ночи, господин Эро, — вежливо проговорил человек, открывший двери.

   Он был в халате, из-под которого выглядывали пижамные штаны и волосатые щиколотки, в тапочках с загнутыми носами, а аккуратные кругленькие очочки криво сидели на кончике носа, частично скрывая недовольство в глазах.

   Негласный хозяин дома наклонил голову, стараясь вспомнить хотя бы одну приличную фразу, соответствующую ситуации, и одновременно боролся с собой, чтобы не произнести:

   — Какого черта ты, молокосос, колотишь в двери в три часа ночи? Почему от тебя за версту несет элем? И что такого важного случилось, что не могло подождать до утра?

   Нахмуренные брови и пальцы, нервно сжимающие ручку двери, говорили о том, что внутренняя борьба шла нешуточная. Наконец, одна из сторон выбросила белый флаг и дворецкий, прокашлявшись, произнес:

   — Чем могу служить?

   — Прошу прощения за... поздний визит, — на слове «поздний» Павлик едва не споткнулся, задумавшись на миг, не было бы правильнее этот визит назвать ранним. — Но у меня неотложное дело к капитану.

   Ко взглядам, обещающим скорую и весьма болезненную смерть, Пауль Эро привык еще в Школе, поэтому он закончил свою просьбу счастливой улыбкой, не забыв слегка удивлено приподнять брови. Так, чтобы весь его вид говорил, мол, старина, мне ужасно неловко, но вот такой вот я, и ничего с этим уже не поделаешь.

   — Пройдите в кабинет, — произнес дворецкий, почти не разжимая губ, и отступил внутрь, пропуская ночного гостя в прихожую.

   В этом доме Пауль был частым гостем, поэтому знал дорогу. Быстрым шагом он миновал темный ночной коридор, поднялся на второй этаж и, упав в кресло у потухшего камина, устало прикрыл глаза.

   Может, стоило подождать утра? Необязательно было бежать со своими вопросами к капитану среди ночи...

   Хозяин дома появился спустя пятнадцать минут, хмурый, злой и сонный.

   — Лучше бы это было что-то действительно серьезное! — проворчал он, собирая длинные черные волосы в хвост на затылке.

   — Можешь назвать мне актуальные имена всех тринадцати Предводителей?

   Капитан Ботан опустился в кресло напротив и ничего не ответил. Он смотрел на своего ночного гостя со странным чувством тоски и безысходности. Все-таки придется рассказать Сигни правду...

   — Кто конкретно тебя интересует?

   — Все тринадцать, я же сказал, — ответил Павлик и нетерпеливо постучал кончиком сапога по полу.

   Гай Ботан вздохнул, неспешно поднялся на ноги, прошел до письменного стола и, не опускаясь на стул, обитый зеленым плюшем, склонился над столешницей.

   — Ты бы хоть свет зажег, — проворчал Павлик.

   Откровенно говоря, капитан Ботан даже после всех лет знакомства все еще немного пугал сыщика. То, как он иногда смотрел, словно пронизывая насквозь пронзительным взглядом, словно заглядывая в душу, вытаскивая наружу самые тайные мысли, то, как обходился порою без сна... Или вот, как умел писать в темноте... Все это наводило на странные мысли.