Пограничная стража России от Святого Владимира до Николая II

Вскоре Елизавета Петровна узнала о том, что купцы с задачей не справились. Из-за частых злоупотреблений арендаторов, плохой отчетности и постоянно растущей с их стороны задолженности правительство вынуждено было аннулировать этот договор, а купца Шемякина отдать под суд. Неудавшийся арендатор оправдывался тем, что воинские команды не оказывают содействия таможенникам в выполнении их обязанностей. Давая показания в суде, он говорил: «Командиры делают препятствия в сборах, таможенных служителей немилосердно бьют и держат долгое время под караулом и тайно проезжающих с товаром людей из-за взяток пропускают через границу, оговоренных к следствию не дают… От соседних с границей жителей никакой помощи нет, напротив того, сами они по соглашению с поляками и русскими купцами, собравшись по сто и более с ружьями и копьями, беспрерывно провозят товары, а удержать их нельзя по причине малочисленности команды на форпостах».

Пришлось сданные на откуп таможни снова передать в казенное управление. Из всего происшедшего императрица сделала один печальный вывод: воровство в России истребить трудно и ей эта задача не по плечу…

И все же ее радовал хотя и не очень яркий, но все же светлый луч в этом царстве воровства, взяточничества и лихоимства – доходы, приносимые пограничными таможнями и стражей, постепенно росли. И если в начале ее царствования государственная казна от таможенных пошлин имела всего девятьсот тысяч рублей в год, то через двадцать лет она пополнялась ежегодно двумя с половиной миллионами рублей. А это уже были деньги, и немалые. С этой мыслью она и завершила свою деятельность по укреплению охраны границ империи.

…Прошло несколько лет. Российский престол занимала уже другая императрица, которую также не устраивала процветавшая на границе контрабанда, и она тоже готовилась навести здесь твердой рукой своей государственный порядок. В 1770 году она организовала проверку таможенных учреждений на границе, поручив это важное дело князю Мещерскому. И вот что писал князь в своем донесении: «Границы никем не укреплены, и форпост от форпоста поставлен в дальнем расстоянии, разъездных команд вовсе нет, караульных же на форпостах находится по малу числу, и то самые престарелые из гарнизонов солдаты и малороссийские казаки, кои, нередко оставляя открытыми поверенные им места, ездят в домы для забирания к своему пропитанию хлеба и прочего харчу. А сверх того надзирателя, над ними определенные офицеры, привлекаемые лакомством помогать купцам к тайному товаров провозу, или, имея поблизости собственные свои земли, желанием жить в оных спокойно, покупают отправление своей должности и при форпостах не бывают года по 2 и более, получая как с проезжающих, так и с проходящих людей взятки».

Если бы Елизавете довелось прочитать это донесение, то она вряд ли удивилась бы. За двадцать лет своего царствования она узнала, что в управляемой ею империи строгость законов часто компенсируется плохим их выполнением, и потому последние годы своей жизни совершенно отошла от государственных дел, в том числе и по укреплению охраны границ. Зачем писать новые указы, если не действуют старые? Не лучше ли дать общественной жизни простор, и пусть она сама себе пробивает дорогу?..

«Я желаю только добра стране» Екатерина II и охрана границ Российской империи

КНЯЗЬ Потемкин сделал, казалось бы, невозможное: путешествие Екатерины II в Новороссию было подготовлено блестяще и прошло увлекательно и интересно. Царицу восхищало все – и выстроенные на станциях дворцы, и прекрасные экипажи, и иллюминированная на десятки верст дорога. На историческом поле боя под Полтавой ей показали настоящие военные маневры, в которых участвовали многие выдающиеся полководцы того времени. Восторгам императрицы не было предела. Но главное ждало впереди. Спустившись от Киева по Днепру на галере «Десна», Екатерина прибыла в Херсон – новый город-крепость, где в ее присутствии были спущены на воду два линейных корабля. Севастополь же встретил ее залпами орудий всего Черноморского флота, выстроившегося на рейде широкой изгибающейся дугой. А в степи, на бескрайних просторах некогда Дикого поля, зеленели и наливались соком нивы, паслись стада коров и табуны коней, строились новые села, деревни, города. В распахнутые степные просторы врывалась новая жизнь, бурная и неукротимая, как вышедшая из берегов река.