Пограничные были

— Этот пораненный погранзнак — немой свидетель кровавых событий сорок первого, очевидец подвига наших воинов. Мы его поставим в Ленкомнате на самом видном месте, — сказал капитан Ипатов. — А тебя, товарищ старшина, попросим припомнить, кого можешь, из старой несмеяновской заставы, кто здесь жизнь отдал.

— Я помню всех до одного!

— И мы должны знать и помнить! Мы этот список к погранзнаку прикрепим. Пусть и в нашей памяти живут павшие герои, и в памяти тех, кому после нас служить доведется...

Пограничный знак этот и до наших дней сохранился. Застава переселилась в добротное кирпичное здание с просторными помещениями. В самом солнечном разместилась Ленинская комната. И в ней, в переднем углу, стоит этот погранзиак, а на нем — список воинов несмеяновской заставы. Список, написанный рукой старшины Смирнова, уже давным-давно отслужившего...

2. Валя Федичева

6 ноября 1944 года вольнонаемная прачка заставы Федичева в одном из нежилых помещений услышала приглушенный кашель. Проявив смелость и находчивость, она помогла заставе офицера Клюкина задержать двух нарушителей границы, оказавшихся агентами вражеской разведки, окончившими специальную разведывательную школу. Позднее при ее содействии также был задержан опасный нарушитель границы. За проявленную смелость, бдительность и находчивость тов. Федичева награждена орденом Красной Звезды.

Из истории Н‑ского пограничного отряда, составленной майором В. П. Поликарповым и капитаном запаса Н. П. Кузнецовой

Валя Федичева на том митинге тоже была. Но не среди пограничников, а вместе с девушками-связистками стрелкового батальона. Не в строю стояла, а чуть сзади связисток, потому что была в гражданской одежде — в черной фуфайке без погон, и на голове была не пилотка со звездочкой, как у девушек-связисток, а обыкновенный теплый шерстяной платок.

Она, по гражданскому своему положению, могла бы и не быть на митинге: команда «Выходи строиться!» к ней не относилась. От своих подружек-связисток, с которыми жила в одной землянке, она узнала, что батальон вскорости будет сдавать участок пограничникам.

Одетые в военную форму и имеющие военные звания связистки все равно оставались девчонками, любознательными и кокетливыми. Они прифрантились, насколько это позволяла строгая военная форма: накрутили кудряшек, напудрили носы, чуть подкрасили губы, до солнечного сияния начистили кирзовые свои сапоги. Пришли на пограничников поглядеть и себя показать.

Валя Федичева и не накрутилась и не подкрасилась — еще не научилась к своим семнадцати годам. Да и не в том она была душевном состоянии, чтобы думать, как бы кому понравиться. Она еще не совсем оправилась от горя великого, которое свалилось на ее плечи.

Перед самым отступлением фашисты принуждали местных жителей переселяться за границу. Кто укрывался, тех расстреливали, а хутора сжигали... Федичевы даже не стали куда-то прятаться, хотя переселяться и не собирались.

— Чего прятаться? Мы и так в глухой глухомани живем, фашисты к нам и дорогу забыли, — сказал отец, когда слухи о переселении дошли и к ним. — Да и не в том мы возрасте, чтобы где-то на чужбине начинать жизнь сызнова... Нас, стариков, не тронут — кому мы нужны? А Валя пусть в светлое время в лесу хоронится.

Так думал старый лесник Иван Григорьевич Федичев. А вышло совсем по-другому. Вышло, что фашисты не забыли дорогу на Федичев хутор.

Светлое время Валя стала проводить в лесу, домой возвращалась осторожно — умела хорониться и ходить бесшумно, все-таки родилась и выросла в лесу.

В тот день Валя ходила за брусникой и возвращалась под вечер. Шла радостная: своими ушами слышала — приближаются наши. Сначала доносились глухие раскаты артиллерийской стрельбы, потом они стали слышны отчетливо...

К дому она подходила со всеми охотничьими предосторожностями. Сначала почуяла запах дыма — тянуло от хутора. А потом и пожар увидела, и отчаянный крик отца услышала:

— Будьте вы прокляты, изверги!.. Дочка, прощай!

В ответ затрещали автоматные очереди. Валя скинула из-за спины на землю тяжелый пестерь с брусникой и, прячась за деревьями, побежала к хутору, охваченному пламенем. Она увидела двух удалявшихся фашистов.