Пограничными тропами

Ночи стояли холодные, темные, к счастью, сухие. В одну из таких ночей Сидоренков вместе с Кулаковым затаились на скале у пещеры. Отсюда, с высоты трех метров, улавливалась черная пасть входа в пещеру и проглядывала тропка, ведущая к ней. Пограничники лежали час, два, три, а нарушитель не появлялся. Заметили его перед рассветом. Он крался, как дикий зверь. Сделает несколько шагов, остановится, послушает. Когда до нарушителя оставалось не более трех метров, Виктор увидел в его руках оружие. Но открыть огонь враг не успел. С высоты на него бросилась розыскная собака Акбар. Преступник выронил пистолет. Вслед за Акбаром прыгнули Сидоренков и Кулаков…

Коммунист Сидоренков — заместитель командира подразделения по политчасти. Каждый день, каждый час Виктор — среди солдат. Он рассказывает о решениях и политике партии, о событиях в стране и за рубежом, ведет политические занятия. Лишь одна деталь, увенчавшая двухлетний труд политработника Сидоренкова. Все солдаты подразделения, где он служит, выписывают газеты и журналы. Виктор привил им вкус к политическим знаниям, к литературе. Это теперь на всю жизнь. Отслужат солдаты свой срок, вернутся в родные места и непременно понесут окружающим правду нашей партии, ее идеи. Этому научил их коммунист Виктор Сидоренков.

— Виктор, а как дела в вашем подразделении со службой, учебой, дисциплиной?

— Хорошие дела. Теперь у нас каждый второй солдат — отличник, каждый третий — классный специалист, две трети солдат имеют спортивные разряды.

Сидоренков рассказывает об этом не без гордости. Он рад и доволен, что солдаты сдержали обещание, что его, члена ленинской партии, слово не расходится с делом.

III

— Как изменилась пограничная служба за послевоенные годы?

Мой собеседник, майор Иван Афанасьевич Коровяковский, крепкий, ладно скроенный, улыбнулся вопросу. Застава, которой он командует, — передовая в части.

— Я служу пятнадцатый год. Правда, на разных заставах. На этой — седьмой год. Какая прежде техника была на границе? Телефон да радиостанция. А теперь у меня подразделение в полном смысле техническое.

На участке развернута сигнализационная система, электронное приборы фиксируют любое нарушение границы, указывая его точное место. Ночью и в туманы на участке вспыхивают мощные прожекторы. С заставой взаимодействует вертолет, периодически облетающий участок…

Конечно, сама по себе техника бессильна. Лишь в сочетании с подготовленными людьми она может дать нужный результат. А на заставе служат именно такие люди. Они в совершенстве владеют всем тем, что им вручил народ. Многие из них — специалисты высшего класса, в том числе и начальник заставы. В умелых руках пограничников технические средства действуют безотказно, обеспечивают им быстрое и надежное прикрытие рубежа.

В половине второго ночи с дальнего участка поступил сигнал тревоги. Группа, которую возглавил Коровяковский, через минуту была в пути. Чтобы перекрыть отход нарушителя за кордон, к границе спешили другие наряды. Лучи прожектора прорезали темноту ночи. События развивались стремительно. Минут через десять тревожная группа, в которую входил сержант Твердохлебов с розыскной собакой, уже шла по следу. Быстрые и точные действия пограничников, решили исход поединка. Нарушитель понял, что ему не скрыться, бросил оружие, поднял руки, вышел на дорогу, где его и задержал солдат Дмитриенко, рослый, с огненными волосами и неунывающим веселым нравом.

О Дмитриенко Коровяковский говорит с теплотой: «Золотой солдат». Начальник по-дружески внимателен к своим людям потому, что знает, как нелегок солдатский хлеб. Он сам был солдатом. Два года прошагал пулеметчик-сержант Иван Коровяковский со своим «максимом», участвовал в освобождении Румынии, Венгрии, Чехословакии. Войну закончил в Австрии.

IV

По широкому, покрытому асфальтом, ровному как стол плацу, шли в строю новобранцы. Они только вчера прибыли в отряд и только надели форменную одежду. Молодые солдаты шли неловко, неумело. Однако начальник отряда не огорчался. Напротив, он улыбался краешками глаз, радуясь той серьезности, с которой маршировали воины.

На какое-то мгновение встала перед ним его юность. Осенью сорок второго года вместе с такими же восемнадцатилетними сибирскими ребятами воинский эшелон высадил его под Сталинградом, на левом берегу Волги. Володя Седых был уверен, что их тотчас же бросят в бой: гигантское сражение на берегу Волги не прекращалось ни на час. Но случилось иначе. В Сталинград он не попал, а оказался на советско-маньчжурской границе. Партия даже в те трудные, критические дни не забывала об охране советского рубежа. Володя Седых стал пограничником. С тех пор прошло двадцать шесть лет.