Погребенные за мостом

– Конечно же, это я, дурачок! Отвори дверь, Петар хочет поиграть с тобой, и Ана – она тоже тут, возле меня. Я приготовлю жареного мяса или сделаю погачицу – все, что захочешь. Нам будет так хорошо вместе, так славно!

Она говорила, голос ее звучал так сладко и призывно, что у Вукашина закружилась голова. Все его существо наполнилось доселе не испытанной радостью, и он понял, что ничего так сильно не жаждал в своей жизни, как подойти к двери и распахнуть ее, впустить прекрасную женщину, позволить ей обнять себя, приголубить. Это успокоит страхи, развеет сомнения, подарит покой – надо лишь разрешить Десанке войти.

Пощечина была настолько сильна, что голова мотнулась назад, а на глазах выступили слезы. Небойша ударил его, и Вукашин хотел возмутиться: за что?

– Ты совсем поплыл, дечко! – быстро проговорил Небойша и, оставив его, рванулся к Радославу, который уже отодвигал засов на двери.

Вукашин задохнулся от ужаса. Что за тварь стоит там, на пороге, прикинувшись Десанкой? Она непостижимым образом сумела пролезть к нему в голову, заставила повиноваться, поселила в его мозгу чужие мысли и вынудила думать о том, о чем ему не хотелось. Вукашин ведь чуть было не открыл ей, едва не впустил в дом!

А вот Радослав поддался ее чарам. Секунда – и он отворит дверь! Небойша изо всех сил пытался помешать ему, но разве он мог справиться с таким великаном? Вукашин хотел броситься ему на помощь, думая, что нужно было сделать это раньше, но момент был упущен.

Радослав легко, словно детскую игрушку, отшвырнул от себя Небойшу, и тот полетел на пол. Миг – и засов отъехал в сторону. Другой – и Радослав вышел на крыльцо.

После Вукашин думал, что это и спасло им с Небойшей жизнь. Если бы Радослав впустил ночных посетителей, все было бы кончено сразу же. Но он вышел сам.

– Десанка, почему… – услышал Вукашин.

А потом Радослав стал кричать. Вопль – визгливый, почти женский, пронзил тишину зимней ночи – и она немедленно отозвалась. Десятки, а может, сотни голосов откликнулись из мрака: захохотали, заверещали, заухали. И ничего человеческого в них не было.

Послышался и еще один звук – отчетливый и жуткий. Не то чавканье, не то хлюпанье – только потом Вукашин сообразил, на что он был похож. Позднее юноша и сам не мог понять, как он отважился на то, что сделал дальше: подскочил к двери, захлопнул ее и задвинул засов. Радослав уже перестал кричать, но все прочие ночные звуки не умолкали. Они вгрызались в уши, подобно злым псам, сводя с ума и парализуя волю.

– Молодец, – прохрипел Небойша. Поднимаясь с пола, он покачивался. Видно, Радослав сильно приложил его.

Вукашина трясло. Он подошел к печи и обнял себя за плечи, пытаясь успокоиться.

– Ты видел? – спросил Небойша, тоже подходя ближе.

– Нет, я только… слышал.

– Глаза у них были красные. Горели, как угли, когда они набросились на него. Женщина и ребенок.

– Кто они? – выдавил Вукашин. – Что за демоны убили Радослава?

Небойша схватил со стола кружку с водой и сделал несколько жадных глотков.

– Не знаю, только остались ты и я.

За стенами дома был ад. Вукашин слышал, как неведомые монстры бродят совсем рядом, касаясь стен костлявыми пальцами, стучат в двери, заглядывают в окна. Похоже, они не могли пробраться внутрь, поэтому завывали и требовали впустить их.

– Они не войдут. Нам нужно пережить эту ночь, а потом они уберутся и мы спасемся, – громко проговорил Небойша, желая успокоить своего молодого товарища, а заодно и себя.

Вукашин хотел ответить что-то, но тут услышал кашель, натужный, старческий – где-то совсем рядом, в двух шагах.

– Что за… – начал было Небойша и тут увидел то, чего никто из них не заметил раньше. Один из лежащих на полу ковриков съехал в сторону, и под ним обнаружилась дверь. – Подвал! Как мы раньше не увидели?

– Там кто-то есть! – воскликнул Вукашин и кинулся к дверце.

– Погоди! – Небойша взял его за плечо. – Вдруг это один из них?

– Не похоже. Он не зовет нас, не просит впустить. Я думаю, он там прячется, как и мы.

– Все равно надо проверить. – Небойша вытащил из-за пояса нож. – Посветишь мне.

Вукашин схватил стоящую на столе самодельную свечу.

– Готов?

– Да.

Небойша откинул дверь подвала, и волна отвратительного запаха едва не сбила обоих с ног. Пахло сыростью, мочой, чем-то гнилым. С трудом сдержав рвотный порыв, Вукашин посветил внутрь.

На дне подвала сидел человек, вернее, старик: голова была совсем седая. Увидев стоящих над его головой людей, он поднес руку к глазам и закашлялся.

– Кто ты такой? – крикнул Небойша.

Старик все так же заходился кашлем.

– Кажется, я знаю его, – ломким голосом проговорил Вукашин.

«Тебе не кажется, ты точно знаешь, так ведь? Но это не правда, не может быть правдой!»

Вскоре Вукашину и Небойше удалось вытащить старика из подвала, и теперь он сидел рядом с ними, на том самом месте, где еще недавно располагался Радослав. Только никакой это был не старик, несмотря на седины, морщины и трясущиеся руки.

– Боян, скажи нам, что тут произошло? Кто эти существа – там, на улице?