Погребенный светом (СИ)

За своими мыслями она даже не заметила, как взгляд сам собой вновь переместился на мужскую фигуру. Глаза, казалось, впитывали каждую чёрточку, каждый изгиб, наслаждаясь зрелищем, а Лана этого даже не осознавала. Лишь когда в голове мелькнула мысль о том, как он красив, а сама она сделала маленький шаг вперёд — словно очнулась. Сердце бешено заходило, колыхая грудь, и, казалось, стучало прямо в ушах. Крамская облизнула сухие губы и закрыла глаза, приходя в себя. Здесь явно что-то было не так: то беспросветный ужас, то сейчас она начинала задумываться о том, как он красив, притягателен…

Перед закрытыми глазами мелькнула тень, и кожу на лице опалило горячее дыхание. Лана испуганно дернулась, распахивая глаза, но было поздно: на ее талии сомкнулось кольцо из рук, а тело было притянуто к мужскому. И без того темные глаза Алекса потемнели, а во взгляде смешались решительность и немного волнение.

Лана попыталась дернуться, испуганно отстраняясь, чувствуя, как жар, исходящий от места соприкосновения их тел, заполняет все ее естество, но не сдвинулась ни капли; Алексу же этот рывок будто развязал и так распустившиеся руки, и он, прижав Лану к себе ещё ближе, резко ее поцеловал.

Дыхание перехватило. Слишком ошеломленная, Лана стояла, ничего не предпринимая, чувствуя лишь, как мягкие губы Алекса ласкают ее, а жар дыхания добавляет неоднозначности ощущениям.

И она ответила. Страстно, полно. Желая показать ему, как сильно она устала от всего, что она его не боится, что может спокойно зарыться пальцами в его черные волосы и сжать плечи. Она сама не понимала, что делает, но чувствовала, как из нее уходит напряжение последних недель, и становится действительно легче. А раз так, то разве делает она что-то предосудительное?

Совершенно забыв о том, кто именно сейчас с ней, Лана полностью отдалась чувствам, словно переходя в наступление. Она кусала его губы чуть ли не до крови, показывая, как больно ей было, она отстранилась и робко касалась его языком, показывая, сколько страха и неуверенности она пережила. Рука скользнула на спину и пробежалась по спине, словно пересчитывая позвонки, и Лана облегчённо выдохнула, осознав: не змея. В душе что-то таяло и растягивалось, и Лана чуяла, как ей хорошо.

Алекс вдруг отстранился. Лицо его казалось растерянным, а взгляд — страстным до безумия:

— Ты чего? — его бархатистый голос словно обволакивал ее, и Лана чувствовала себя словно в коконе. Горячем, всеразрушающем, безумно черном, но уютном коконе.

— Я, я в порядке…

Язык не слушался, не желая помогать с ответом, и Лана не растерялась. Она вновь заглянула в глаза Алекса и, понимая, что потом пожалеет об этом, вновь прильнула к его губам.

========== Ему было жарко ==========

Где твои крылья, которые

Так нравились мне?

«Крылья» Наутилус Помпилиус

Он поцеловал ее, искренне желая унизить, раздавить, растоптать, ведь она… пугала его. Он чувствовал тепло, ему было горячо, жарко и действительно страшно. И она ответила. Она ответила ему со всей страстью, на которую была способна, показывая все свои страхи и опасения, свою усталость и напряжение от происходящего с ней, она отчаянно показала, что ей еще есть что терять. Замерев, он позволил ей перехватить инициативу, в которой она нуждалась, как в долгожданной разрядке. Алекс был удивлен, ошарашен, покорен новыми чувствами, возникшими в его груди. Откуда этот… жар?

Он никогда не думал, что поцелуй может вызвать такие чувства. Он привык к холодным, бесчувственным прикосновениям к губам ледяных испуганных статуй, которые потом непременно бились в истерике или опустошенно оседали на землю, тихо плача и чувствуя собственное унижение, ни капли не отвечая на его милую ласку. А она… Не выдержав такого напора новых, таких необыкновенно обжигающих чувств, Алекс прижал ее к себе сильнее, зарывшись пальцами в волосы, цвет которых так неестественно сильно ослеплял его душу.

Лана нежно пробежала пальчиками по его спине, особо уделив внимание позвонкам, мягко очерчивая каждый из них. Алекс не думал, что можно плавиться от таких простых прикосновений, но тут из груди девушки раздался облегченный вздох. Удивленно отстранившись, он заглянул ей в глаза:

— Ты чего?..

— Я, я в порядке… — ее бормотание было слишком неловким и неуклюжим, что Алекс уже хотел было возмутиться, но она вновь прильнула к его губам, и он тут же забыл, что хотел сказать, растворяясь.

Она сама поцеловала его.

В груди Алекса что-то непривычно заурчало, а и так уже искусанные губы захотели ещё большего.

Маленькая женская ручка коснулась его щеки, и Алекс сам неожиданно для себя вздрогнул, углубляясь в поцелуй, касаясь кончикам языка ее и срывая этим с нежных дрожащих губ тихий стон.

Совершенно ошеломленный горящими в груди чувствами, Алекс чуть наклонился вперёд, прогибая девичье тело в пояснице, и жадно прошёлся резкими поцелуями по ее лицу. И обомлел. Лана плакала. Возможно, она сама это не замечала, но по ее щекам из-под чуть трепещущих ресниц текли прохладные слезы, в то время как она сама с упоением тянулась за новым поцелуем, ловя его губы.