Погребенный светом (СИ)

Губы моментально пересохли, а в складочке между грудей чуть защекотало от пробежавшей капельки пота, однако Лана не обратила на это ни малейшего внимания. Облизнув губы, она медленно поднялась, ожидая худшего. Прямо перед ней, чуть расставив ноги и склонив голову на бок, стоял тот самый молодой человек. Руки его были спрятаны за спину, на гладкой коже между бровями залегли глубокие морщины, от того, что незнакомец хмурился, а ледяной взгляд черных глаз, казалось, прожигал насквозь. Лицо его обрамляли крупные черные локоны, бросая тени, мешая его как следует рассмотреть. От страха Лана замерла на месте, не в силах оторвать от него взгляда, быстро бегая глазами по его лицу. Девушка отметила широкий волевой подбородок, на удивление острые скулы, ровный нос. Грубая красота, он будто выточен из камня — настолько его лицо казалось безэмоциональным и холодным, ах да: и идеальным. Пугающим.

Содрогнувшись от охватившего ее ужаса, Лана смотрела на юношу огромными глазами, вжимаясь всем телом в кресло, словно желая пройти сквозь мягкую ткань обивки, раствориться в нем, исчезнуть, испариться. Незнакомец сделал шаг вперед, доставая что-то из-за спины; в его руке оно блеснуло, как серебро, и девушка, не выдержав, закричала. В глазах молодого человека промелькнуло какое-то животное удовлетворение, он сделал еще один шаг… и Лана вновь проснулась.

«Сон во сне, — подумала она, вытирая пот со лба и заправляя за ухо выбившуюся прядь. — И врагу не пожелаешь». Грудь тяжело вздымалась будто после тяжелой длительной пробежки. Книга, как и во сне, лежала на полу, света не было, но было слышно, как на кухне кто-то включил чайник. «Как хорошо, что Катюха вернулась», — облегченно подумала Лана, поднимая книгу и откидываясь обратно в кресло, переводя дыхание. Жутко.

Когда чайник закипел, девушка крикнула: «Катюш, принеси и мне, пожалуйста, чаю!». С кухни что-то неразборчиво пробормотали — все в стиле Кожевниковой, как и обычно. Когда послышались осторожные шаги, видимо Катя боялась расплескать горячий чай, Лана эмоционально выпалила, ища страницу, на которой закончила читать, чтобы положить туда выпавшую закладку: «Слууушай, а помнишь я тебе рассказывала о странном парне? Так вот, он мне сейчас… — Лана обмерла, увидев того, кто появился в проходе, — приснился», — почти шепотом закончила она. С дымящейся кружкой в руках на пороге комнаты, улыбаясь, стоял он. Опять.

Колени подкосились, а лицо исказилось от ужаса: на этот раз девушка закричала сразу, неловко вскочив с кресла, она практически отползла к окну — как можно дальше от него. Стоило ей только это сделать, как она проснулась. На этот раз по-настоящему.

Свет горел, раскрытая книжка лежала на коленях, на полочке возле телевизора мерно тикали часы. Костяшки пальцев, крепко сжимавших переплет, побелели от напряжения, которое, казалось, наполняло каждый нерв перепуганной девушки. Капелька пота стекала по виску, часть светлых волос прилипла к шее. Бешено бьющееся сердце вскоре начало потихоньку успокаиваться, отстукивая ритм медленного вальса, выравнивая учащенное дыхание. Просидев в кресле несколько минут, кажущихся вечностью, Лана убедилась, что на этот раз она действительно одна в квартире. «Какое облегчение!» — съязвило сознание.

Потянувшись за телефоном, лежащим рядом на столе, она отметила, что время уже позднее: 23:37. Кати не было. Лана знала, что подруга уже не придет: был у них такой уговор, если Кожевникова не вернулась до 23:00, значит она остается ночевать у своего парня.

На кухне все было тихо. Лана включила свет, чайник и села за стол, зарывшись пальцами в волосы. Думать не хотелось. Жить тоже.

Вскоре привычный слуху щелчок оповестил о том, что кипяток можно наливать. Кинув в кружку дольку лимона и две ложки сахара, девушка подошла к окну, сделав глоток обжигающего чая, что ее совсем не смутило: она любила горячее. Отодвинув тюль, Лана прислонилась к оконной раме, поставив кружку на подоконник; взгляд, полный самых разных противоречивых чувств, устремился в окно. Она всегда так делала, когда переживала или нервничала: ее успокаивало бессмысленное разглядывание темного двора, разбавленное горячим зеленым чаем. Глаза лениво передвигались, будто считая: качели, турники, горка, стол, скамейка, два тополя… стоп! Что это? Около дерева девушка увидела одинокую фигуру человека, который, казалось, только и ждал того момента, когда его заметят, потому что сразу же сделал шаг вперед, попав в полосу света, отбрасываемую уличным фонарем, глядя девушке прямо в глаза. Она, испуганно расширив глаза, отшатнулась. Горячий чай, который она как раз собиралась глотнуть, пролился мимо рта прямо на одежду, быстро пропитывая ткань, обжигая нежную кожу. Поставив кружку на подоконник, Лана кинулась скорее снимать футболку, морщась от боли, и тут же побежала в ванную, чтобы «вылечить» себя холодной водой. Когда она вернулась, осторожно выглянув в окно, во дворе уже никого не было, только луна уныло светила сквозь легкие облака.