Погружение

Звучит веселая музыка про Маржолену. Все танцуют, Даша с Алексеем. Елена с Лысовым. Вера с Захаром. Ева уходит к камину, Никита сидит за столом, задумавшись. Потом все образуют хоровод, в него втаскивают и Еву, и Никиту. Общее бездумное веселье нарушает внезапный звонок. Все застывают, кто-то бежит к двери, потом наконец, понимают, что это звонит стоящий на полке телефон.

ЛЫСОВ. Он же не работает. Я еще вчера пытался по нему позвонить. Глухо.

АЛЕКСЕЙ. Видимо он был отключен.

ЗАХАР. Кто бы это ног быть? Двенадцать часов ночи.

/Телефон продолжает звонить/.

АЛЕКСЕЙ. Ну надо же подойти./берет трубку/ Да, да...0дну минутку. Ева Сергеевна Гофф. Понял.

ЕВА. Это меня. /берет трубку/ Да, да.../отвечает что-то невнятное/. Я так и думала. Ну что вы? Конечно, все проходит.../умолкает, прижимает трубку к груди и стоит так, задумавшись. Все смотрят на нее напряженно/.

АЛЕКСЕЙ. Что-нибудь неприятное?

ЕВА. Неприятное. /очнувшись кладет трубку на рычаг/. Простите. Я устала. Пойду лягу. Спокойной ночи. Дашенька, проводи меня.

/Ева идет на второй этаж, недовольная Даша бредет за ней. Все озабоченно молчат. Ночной звонок чем-то озадачил, даже огорчил всех, но вечер пущен, хмель в голове, настроение у всех приподнятое.

НИКИТА. Кто ей мог позвонить? То есть я хочу сказать - что это за дела такие, с которыми до утра нельзя подождать?

ЛЫСОВ. Мало ли кто может позвонить знаменитой писательнице? Из Америки, например, у них там сейчас утро.

ВЕРА. Не надо так шутить. У нее было такое грустное лицо.

/Даша спускается вниз по лестнице/.

ЕЛЕНА. Ну что?

ДАША. Выпила лекарство и легла.

ВЕРА. Ну, мадам-месье, спать пойдем?

ДАША. А гадать? Месье Мартен...сейчас в Париже все гадают.

НИКИТА. В Париже сочельник двадцать четвертого декабря.

АЛКСЕЙ. А подмосковный Париж гадает сегодня.

ЗАХАР. Татьяна любопытным взором на воск потопленный глядит, он чудно вылитый узором ей что-то чудное сулит.

ДАША. Не обязательно воск, можно и стеарином капать. Или бумагу жечь, а потом от пепла делать тени на стене.

АЛЕКСЕЙ. Пошли на кухню. Там наверняка есть свечи.

Даша и Алексей уходят.

ЗАХАР. Еще можно обручальные кольца в воду бросать. У кого есть обручальное кольцо? /Вера разводит руками, Никита отрицательно качает головой/ Хорошо бы петуха принести, да где его взять?

Захар уходить на кухню вслед за Дашей и Алексеем.

ЛЫСОВ./Елене/ Может нам тоже погадать?

ЕЛЕНА. К сожалению у нас все отгадано. Или ты что-то можешь изменить?

Лысов и Елена уходят. Вера сидит за столом, Никита стоит у камина.

НИКИТА. Я хотел спросить у вас одну вещь, вернее две.

ВЕРА. А может три?

НИКИТА. Я хотел спросить у вас про Анну Кирилловну.

ВЕРА. О! Мадам для вас уже Анна Кирилловна. Зря времени не теряете. Еще что вы узнали, пока опаздывали на электричку?

НИКИТА. Ничего я не узнал. Она была чем-то взволнована или огорчена. Какие дела погнали ее в город? Еще утром никаких дел не было. При атом дурацком погружении ничего толком не опросишь. Все как дети, честное слово.

ВЕРА. А что бы вы хотели спросить толком?

НИКИТА. Она замужем?

ВЕРА. Спросите это у нее. При чем здесь я?

Никита. Я спросил. Она улыбнулась. Сказала, что у меня плохой прононс и велела произнести эту фразу по-французски.

ВЕРА. Ладно. Вам я скажу, хотя мы погрузились, вернее нагрузились /показывает, что пьяна/Мадам вдова. Она летом мужа похоронила! 0 покойном ничего, кроме хорошего, но вздорный был старик.

НИКИТА. Старик?

ВЕРА. Он был старше ее лет на двадцать может быть и того больше. Она с ним хлебнула.

НИКИТА. Вы давно ее знаете?

ВЕРА. А с чего вы решили, что я ее знаю? Может быть я все придумала?

НИКИТА. Но ведь видно, что у вас с Анной Кирилловной какие-то свои отношения.

ВЕРА. Наблюдательный, Я знаю Аню десять лет или около того. Мы работали с ней вместе, только в разных отделах. С вашего позволения я редактор /раскланивается/, а она сидела на переводах. Потом уволилась. Виделись мы редко, чаще перезванивались, всегда только по делу. Особой близости у нас никогда не было.

НИКИТА. А кем был муж Анны Кирилловны?

ВЕРА. Профессор всевозможных наук и прочая, прочая...в общем какая-то шишка. Зачем я вам это говорю, канадец Лебреи? Сознаюсь, я люблю Канаду. Кленовые листья, озера...Ваша сборная неплохо играет в хоккей. Еще третьего дня я хотела сказать вам "да", во вы так откровенно волочились за мадам...

НИКИТА. И вовсе я не волочился. /потом озабоченно/. А вы думаете она заметила?

ВЕРА. Не знаю. Одно скажу, любая женщина была бы польщена вашими ухаживаниями. Вы обладаете набором самых дефиктивных свойств характера. Вы сдержаны, молчаливы, вас не сжирает этакая...знаете? - постоянная мелочная озабоченность. В вас есть что-то мужское. Сейчас это большая редкость.

НИКИТА /хмуро/. Отчего умер муж Анны Кирилловны?

ВЕРА. Ах ты боже мой, откуда я знаю? Я его и не видела никогда. Давайте лучше танцевать. Мы в Париже, черт побери!

НИКИТА. Музыка может разбудить мадам Лекер. ВЕРА. Я тихонько. /ставит на проигрыватель пластинку, звучит тихая, нежная мелодия/.

/Входят Даша, Алексей и Захар/.