Погружение в Бездну

Несмотря на прошедшие годы, жизнь в примитивных электронных схемах древнего транспорта не угасла. Не грели сигнальные лампы, не шелестели вентиляторы системы жизнеобеспечения экипажа, не подавала сигналов многодиапазонная радиостанция. Однако серебряно-цинковые аккумуляторы были под завязку полны энергией, долгие годы поставляемойнебольшой солнечной батареей. Был запитан главный пульт космонавта и входное устройство доступа, а главное – полный комплект программ БЦВМ «Аргон-12С» для управления кораблём именно в режиме стационарного объекта, был уже загружен в специальный лоток для перфокарт и ждал своего часа. И этот час настал.

Отыскать загадочный «Восход» оказалось не так-то легко. Посадка только называлась «мягкой» – на деле спускаемый аппарат глубоко ушёл в песок, а за прошедшие десятилетия и вовсе был заметён почти полностью. Но даже по небольшому фрагменту обшивки, выглядывающему из-под песка, становилось ясно, что это нечто куда более крупное, чем тысячекилограммовая автоматическая межпланетная станция.

Ночь провели на борту вездехода в скафандрах, чтобы не выдавать себя работой реактора, а утром принялись за раскопки. Чем больше они копали, используя в качестве подручных инструментов обыкновенные миски, тем более знакомым казался объект. Первым осенило Майка:

– Это же «Восток»! – промолвил он ошарашено.

Мгновением позже сообразивший что к чему, и лучше знавший историю отечественной космонавтики, Иван поправил:

– Не «Восток», а «Восход», конкретно – «Восход-4». Эту программу по необъяснимым причинам закрыли в 1966 году. К этому моменту слетали два корабля серии и оба принесли СССР заслуженную славу – на них осуществлены первый групповой полёт и первый выход человека в открытый космос. Ещё пять кораблей серии были изготовлены и полностью подготовлены к пуску, один из них использовали для длительного по тому времени полёта животных, проверяли инновационную систему жизнеобеспечения. Полёт прошёл отлично, но люди не полетели – программу закрыли и оставшиеся четыре корабля, по официальнойверсии, уничтожили.

– Эта сказочка вызывалау меня серьёзные сомнения в те ещё годы: имелось постановление правительства о подготовке к полётам, на полётах настаивали военные и учёные – ведь помимо сверхдолгого полёта, были запланированы эксперименты по созданию искусственной гравитации. И вдруг программа отменяется. И это в самый разгар лунной гонки! СССР, бывший на тот момент бесспорным лидером в космосе, на три года свёртывает все пилотируемые полёты! – вставил Майк.

– Да, дружище… И вот теперь мы находим один из «Восходов» здесь, за миллионы километров от дома. Я не знаю, почему тогда свернули программу, но вот ещё факт – во всём мире это место обозначено, как посадочная площадка «Марса-3», а стартовая масса АМС типа Марс-71, к которым принадлежал и означенный аппарат, тютелька в тютельку соответствует стартовой массе «Восхода».

– Да, но использовать обитаемый корабль как базу для АМС непрактично! Полезная нагрузка получится в разы меньше! – вмешался в разговор, Джон.

– А вот тут, вы, уважаемый коллега, неправы. – ответил Иван. Наши первые автоматические спутники-разведчики типа «Зенит» как раз и представляли собой почти аналогичные вот этому кораблики, даже системы жизнеобеспечения с них не снимали – так аппаратуре работать комфортнее. И летали они вплоть до перестройки и развала Союза! Надёжность порой важнее нагрузки. А уж после полного фиаско со ВСЕМИ предыдущими АМС марсианской серии… Впрочем, чего гадать – предлагаю продолжить раскопки и проникнуть внутрь. Надеюсь, там мы найдём ответы на многие вопросы.

Наконец, после нескольких часов раскопок в неудобных скафандрах, показался люк с кодовой панелью. Перед тем, как ввести код, отогнали вездеход на безопасное расстояние, а к люку отправился только Иван, ведь банальная, и вполне вероятная после стольких лет, неисправность в цепи питания грозила подрывом заряда самоуничтожения, которыми снабжалась вся космическая техника, начиная с самых первых «Востоков». С затаённым страхом Иван ввёл полученный с Земли код доступа.

На этот раз повезло – сухой разреженный воздух, в котором практически отсутствовал кислород, был идеальным консервантом. Фактически пострадала только внешняя обшивка, источенная жёстким марсианским песком с большим содержанием железа, но она была достаточно толста, чтобы сберечь содержимое транспорта в неприкосновенности все эти годы.

С мягким чмокающим звуком герметичный люк отошёл от уплотнителя, и Иван проник в тесную рубку управления. Первое, что бросилось в глаза космонавту, это весело помигивающий огнями пульт космонавта и гудящий в углу агрегат, в котором Иван с некоторым напряжением опознал БЦВМ неизвестного типа. Через пару минут мигание лампочек на пульте БЦВМ прекратилось, а в центре пульта космонавта зажёгся транспарант «Закройте и загерметезируйте люк».

Заинтригованный Иван решил посмотреть, что будет дальше. Он выглянул в люк, предупредил Майка, что продолжит обследование корабля, и связь временно прервётся, и захлопнул тяжёлую створку.