Пояс Богородицы

«Вольное ль, невольное…»

Вольное ль, невольное,
Под мотивчик лабуха
Мне во сне крамольное
Кто-то шепчет на ухо:

«Если б не промотанное,

Если бы не глупости,
Стал бы ты промоутером,
Менеджером в юности.

То есть, стал бухгалтером —

Знайте, мол, Петровича! —
Дочку обрюхатил бы
Яков Соломоныча.

Жил бы ростовщичеством,

Детям не обузою,
И с её Величеством
Не якшался Музою…»

«Знойное лето. В Поволжье – Сахара, геенна…»

Знойное лето. В Поволжье – Сахара, геенна.
Скудное сено. Расти не желает отава.
И на зажинки, как водится, на Финогена
Так и не спала жара, так и не спала.

Жалят скотину, забредшую в озеро, слепни.

Поле взывает: хоть капельку, Господи, брызни
Птахи загорились: крылья ещё не окрепли.
Сам я задумался: что-то случилось в Отчизне.

Равель. Болеро

То ластишься у ног,
Легчайшее, как пух,
На романсеро слог
Настраивая слух,

То, робость поборов,

Почти осатанев,
Горишь вязанкой дров
Под говор кастаньет.

Горишь, и до сих пор

Постичь я не могу
Ни чёток перебор,
Ни роковой твой гул.

Ведь я ничтожно мал,

Я сам себе не мил,
Когда девятый вал
Заполоняет мир.

Вот так, едва дыша,

Без отдыха и сна
Во чреве «Малыша»
«Энола Гэй» несла.

На ритмы болеро,

Что полонили ночь,
Легло её крыло
От Хиросимы прочь…

О, болеро, ты – мpак,

Ты лучезарный свет.
А Вы – безумный маг
И чародей, месье.

Я с Вами вновь на «бис»

То в гору, то с горы
По острой круче вниз
Лечу в тартарары.

Лечу на дивный звук,

Впадаю в виражи.
Бескрыл, лежу внизу,
Ни мёртв лежу, ни жив.

Мальвина, не груби,

Не обижай Пьеро!
О робости любви
Рыдает болеро,

О том, чему не быть,

Кем никогда не стать,
О том, что век любить
Не мудрено устать.

«Так ли живём, мой товарищ и друг…»

Так ли живём, мой товарищ и друг?
Мачехой стала отчина-мать.
Детского смеха не слышно вокруг.
Ров не готов, а покойников – рать.

Мачехе – что? Мачеха спит.

Сон её мерзок, сон её – мрак.
Реки молочные – огненный спирт.
Берег кисельный – опийный мак.

«Вам Россия – лишь «та страна»…»

Вам Россия – лишь «та страна».
Та. И ни дать, ни взять.
Но одна у меня она,
Словно старая мать.

Брать, конечно же, не давать.

И ещё как берут!
За подачку родную мать
И отца продадут.

Никого я жить не учу.

Всякий лакей – лакей.
Но, словно попка, я не хочу
Про износить «о’кей».

Дело, конечно же, не в словах,

Стих – не поиск врага.
Но в России не билль о правах,
Русский закон – тайга.

Вам, эмиссары чужих земель,

Я скажу, милосерд:
Дома и редька у нас карамель,
Рюмка водки – десерт.

«Обмолвилась в сердцах…»