Пояс жизни

Батыгин занял свое место у пульта управления, перед экраном телевизора, на котором вот-вот должны были обозначиться контуры приближающейся планеты. Многочисленные приборы звездолета тщательно прощупывали, изучали околовенерское пространство; все получаемые ими сведения немедленно поступали в счетно-решающие устройства, которые должны были сформулировать окончательное задание автоматическим астропилотам.

Инженеры и астролетчики тоже находились на своих постах, чтобы даже в условиях торможения, при возрастающей нагрузке на организм контролировать по возможности работу приборов, следить за автоматикой.

На экране телевизора перед Батыгиным клубился серовато-белый, редкий, как обычный туман на Земле, пар - звездолет приближался к венерской тропосфере... Все было сто раз продумано и взвешено, и все-таки Батыгин не мог преодолеть нервного напряжения, беспокойства. Каждый член экипажа знал, что посадка - дело чрезвычайно сложное, более сложное, чем взлет; малейшая неосторожность - и путешествие, так благополучно начавшееся, закончится гибелью всех участников экспедиции... Лучше всех понимал это сам Батыгин, но сейчас, в последние перед посадкой часы, мысль его упорно возвращалась к тем фактам, догадкам, предположениям, анализ которых когда-то привел его к замыслу преобразовать Венеру... Они не смогут вырваться из зоны притяжения Венеры, не опустившись на ее поверхность, но что ждет их там?..

Уже сказывалось торможение, и тело наливалось тяжестью, и тяжелой становилась голова... Если бы сбросить лет двадцать!.. Старость!.. Батыгин напряженно всматривается в показания приборов. Они фиксируют повышенную концентрацию атомов водорода вокруг Венеры... "Водородная корона! Замечательный признак! - думает Батыгин. - Такая же, как и вокруг Земли!.. Значит, на поверхности должна быть вода, молекулы которой, распадаясь, дают кислород и водород... Кислород пока не отмечен приборами, и это не удивительно - он должен быть ниже, уже в пределах тропосферы..."

"Марс, - вспоминает Батыгин. - Вокруг Марса приборы не зафиксировали водородную корону, и Джефферс ничего не сообщил о ней. Вероятно, она есть, но очень разреженная, потому что на Марсе почти не осталось воды..."

"Вот это опаснее - радиация!" - зеленые стрелки суматошно заметались на счетчиках. Батыгин сделал попытку привстать, чтобы дать команду автопилоту, но счетно-решающие устройства опередили его: звездолет едва заметно изменил курс, а Батыгин, вдруг ощутив острую боль в костях, на несколько секунд потерял сознание.

Когда он пришел в себя, клубы тумана уже заполняли весь экран звездолет приблизился к верхней границе тропосферы, отыскав "окно" в поясе радиации... "Пора включать тормозные механизмы", - подумал Батыгин, и почти тотчас счетно-решающие устройства передали эту команду автопилоту. Батыгину показалось, что он почувствовал легкое содрогание титанового корпуса, и сразу же тяжелые волны вновь нахлынули на него, смешали мысли... Огромным усилием воли Батыгин заставил себя пристально вглядеться в экран - клубы пара по-прежнему заполняли его целиком...

"Вошли в облачный слой, - отметил про себя Батыгин; он должен был думать, думать, чтобы не потерять контроль над собой и победить возрастающую тяжесть; о чем угодно, но думать. - Скоро земля... Нет... Венера? Как сказать?.. Можно ли назвать грунт на другой планете землей?"

Тренированный мозг победил, мысли вновь обрели ясность и четкость. Приборы обнаружили большое количество водяного пара в тропосфере и трехпроцентное содержание кислорода... Серые губы Батыгина дрогнули - он попытался улыбнуться. Значит, он не ошибся в главном... Только бы посадить звездолет...

Молочная мгла отступила от экрана телевизора и потом вновь нахлынула.

"Скорей бы, - подумал Батыгин, - скорей бы все это кончилось". Но прошел час-второй, а мгла по-прежнему клубилась перед ним на экране.

И вдруг сквозь ее пелену, казавшуюся нескончаемой, проступило что-то темное. Локаторы давно уже нащупали твердую поверхность планеты. Неужели она?!.. Через несколько мгновений Батыгин уже не сомневался, что он первым - самым первым из людей - увидел поверхность Венеры.

На экране она казалась странной - словно была сделана из темного стекла, и Батыгин совершенно некстати припомнил им же самим отвергнутую гипотезу о пластмассовом твердом теле Венеры...

Он всматривался в экран, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, отдаленно напоминающее земные картины, но та же темно-стеклянная равнина плыла перед ним... Внезапно - будто рябь проступила на идеальной глади - что-то заставило ее сморщиться, сгуститься в этом месте, но видение тотчас исчезло...

Всего на несколько секунд перевел Батыгин глаза на показатели приборов, но когда вновь взглянул на экран - глазам своим не поверил: от прежней стеклянной глади не осталось и следа... Он уже знал - приборы отметили это, - что звездолет промчался над обширным водным пространством, но теперь на экране виднелась черная, в морщинах земля. Да - земля! Иначе Батыгин не мог это назвать. А рябь - рябь была островами в океане...