Пояснения к тексту. Лекции по зарубежной литературе

Вот так обстояли в самых общих чертах дела с утопиями, которые практически всегда оценивались (об отдельных умных возражениях я говорила) положительно, когда Николай Бердяев произнес свои слова о запланированном ужасе, о геометрических идиллиях и омерзительных чудесах, добавив: «…утопии оказались более осуществимыми, чем казалось, вопрос в том, как избежать их осуществления». Вот когда начинает осознаваться опасность казарменных утопий, тогда в литературе и рождается жанр «Антиутопии». Именно к жанру антиутопий относятся грозные предостерегающие видения, которые нам предложили Хаксли, Оруэлл и Замятин. Между прочим, именно в романе Замятина «Мы» есть парадоксальная фраза, которую сейчас, после знакомства с Борхесом, вы способны оценить. Эта фраза: «Все истины ошибочны». А русский поэт сказал: «мысль изреченная есть ложь». Вспомните, Борхес убегает от Борхеса, осуществившегося и, можно сказать, выпавшего в осадок. Но именно по этой причине ошибочна истина утопии — она для всех и навсегда, а истина не может быть для всех и навсегда. Смысл всегда здесь, сейчас для конкретного меня и в моих конкретных обстоятельствах. Конечно, культура предписывает вести себя по правилам, но поступок только по правилу и по программе — не мой.

Евангельская истина — это хорошо, но это истина вообще, пока не наступит ситуация, когда тебе придется на деле ей следовать. Жизни вообще не бывает, или она не жизнь. Жизнь это то, что в частности: одно дело заповедь «не укради», другое дело, — увижу, например, потерянный кошелек и верну хозяину. И здесь возникаю я и мои конкретные обстоятельства. Человек знает правила, но живет он в своих частных решениях. В утопиях нет своих поступков и оттого нет жизни. Но если человек живет в частных решениях своей жизни, то как можно рассчитать завтрашний день? Это ведь не случайно, что не оправдываются прогнозы не только на погоду, прогнозы делаются в расчете на некоторое статистическое усреднение, а его нет. Человек берет и поступает вопреки здравому смыслу, и оттого футурология — самая фантастическая из наук. Человек утопий скучно равен самому себе, а мир похож на сумасшедшего и человек в каждый последующий миг себе не равен, если он жив. Он есть «что-то через себя перехлестывающее», но наука не может иметь дела с чем-то перехлестывающим, она имеет дело со статистическими тенями и оттого вера в науку — суеверие. Человек призван барахтаться в своих трудноразличимых обстоятельствах, самостоятельно осмысливая свой ответ, а не вкушая кем-то заблаговременно состряпанные карамельки истин. У Георгия Иванова есть стихи:

Она прекрасна эта мгла,
она похожа на сиянье.
Добра и зла, добра и зла
в ней неразрывное слиянье…

А сейчас мы подошли к тому, чтобы поговорить о романе Хаксли «Этот дивный новый мир», вообще-то говоря, произведении немудреном, но детям полезном, хотя Набоков и многие другие считали, что от литературы ну решительно никакой пользы… но мы все-таки по возможности стараемся эту пользу извлечь.

Название романа позаимствовано у того же Шекспира. В «Буре» персонаж по имени Миранда, вступив на неведомый остров, произносит: «О, этот дивный новый мир». Естественно, у Хаксли название звучит иронически. Нам представлены сцены из жизни очередного острова, на сей раз Англии двадцать первого века, на котором осуществлена очередная попытка безоговорочного устроения всеобщего счастья и цель каждого обитателя — свое счастье, а Главноуправляющего — счастье всех его подопечных. Счастье достигается за счет строжайшей регламентации всех действий и обязательного приема «сомы» — легкого наркотика, и это почти всех обитателей устраивает. А для тех, в ком ненароком развилось самосознание, есть такая мера как ссылка на дальние острова для уединенных занятий и перевоспитания.

Главноуправляющий острова с его претензией на роль Великого Инквизитора, Отца народов и т. д. — человек, который все знает, все понимает, умный, образованный, проницательный, жертвенно возложивший на свои плечи бремя ответственности за всех.

Роман начинается со сцены в инкубатории, поскольку господин Форд или Фрейд — сознательная издевка Хаксли — открыл всю подноготную, всю грязь семейной жизни, ее устранили, и живорождение считается постыдно-грязным и неприемлемым занятием, а соответствующий сексуальный акт практикуется исключительно в целях развлечения и удовольствия.

Вообще для того, чтобы разобраться в жизни этого чудовищного общества, нужно проанализировать те ее параметры, которые предоставляет в наше распоряжение Хаксли. Это — отношение к семье, родителям, рождению, смерти, возрасту, любви, истине, искусству, природе. Предлагаю сделать это самим — не хитер труд.