Появление героя. Из истории русской эмоциональной культуры конца XVIII – начала XIX века

От сей склонности к обжорству происходит и склонность моя к блудодеянию, и так сильна во мне, что я каждый день борюсь с нею. Не могу до такого ощущения дойти, чтобы воображение мое чисто было от сего скверного порока. Сию склонность причисляю я к скотской своей душе (Рыкова 2007: 151).

В записи, сделанной в 1788 году, Иван Петрович, будучи уже отцом растущего семейства, раскаивался в грехе блудодеяния:

Еще стыжусь вспомнить 9е число сего месяца в Тургеневе. – 3-х суточная лихорадка, произведенная действием силы воображения, была следствием моего во блуде падения. Ах! Какой плачевный опыт имел я над собою (Там же, 153).

Неизвестно, что именно рисовала Ивану Петровичу «сила воображения», ставшая причиной его трехсуточной лихорадки. Возможно, она представляла ему следствия его «во блуде падения» – от болезней, настигших впоследствии его сына, и вплоть до адского огня. Не исключено и то, что Тургенев-старший, напротив, не мог отделаться в мыслях от образа греха и опасался поддаться новым соблазнам плотской похоти. Андрей Иванович, конечно, не знал об этих «плачевных опытах» своего отца и не имел возможности использовать его ламентации в качестве образца для собственных переживаний. Но масонское воспитание подсказывало ему параметры для эмоциональной рефлексии.

Неизвестный художник. Портрет Ивана Петровича Тургенева

В 1793 году, поздравляя сына с двенадцатилетием, Иван Петрович учил его «точному хранению заповедей Божиих и строгому раскаянию и возвращению на путь добродетели в случае, ежели слабость твоя заставит тебя уклониться и сбиться с пути сего» (542: 1 об.). Согрешив, следовало каяться, обличать себя в склонности предаваться соблазнам и сокрушенно просить Господа о прощении и наставлении.

Сразу после «падения» Тургенев-младший точно воспроизвел эту модель переживания – молился о прощении и клялся хранить целомудрие. Можно сказать, что он «кодировал» свой проступок как прегрешение плоти, и тем самым его «оценкой» могли быть только стыд и раскаяние. Однако и тогда интенсивность переживания – пламенная молитва, сладкие слезы и упование на высшую милость – свидетельствовали о том, что его эмоциональный опыт не вмещался в рамки схемы, характерной для круга его отца.

Андрей Иванович и раньше чувствовал, что не может до конца разделить взгляды своих наставников на отношения между полами. 8 декабря 1799 года он высказал отцу серьезные сомнения по поводу некоторых положений из трактата немецкого мистика и автора религиозных песен Генриха Зигмунта Освальда «Аналогия между телесным и духовным рождением» (см.: Oswald 1786):