Появление героя. Из истории русской эмоциональной культуры конца XVIII – начала XIX века

В «Автобиографии игуменьи Серафимы» подробно рассказано об этапах ее духовного восхождения. Из четырех названных там переломных моментов три, по версии создателей «Автобиографии», были связаны с литературными источниками, как минимум два из которых были хорошо знакомы Тургеневу. Потеряв отца и пережив охлаждение матери, Варвара Михайловна

прочитывала часто «Юнговы ночи», в которых он оплакивал единственную свою дочь <…> и почти ежедневно, закрывая свою книгу, восклицала вмести с Юнгом: «Боже мой! Когда умру я! Когда узрю жизнь вечную!» (Серафима 1891: 825)

Положение отца, плачущего по умершей дочери, вызывало понятный отклик у Варвары Михайловны (заметим, что Юнг писал об умершей падчерице, своих детей у него не было; cм.: O’Connor 1919). Андрей Тургенев тоже выписывал в свою записную книжку цитаты из «Ночных размышлений о жизни, смерти и бессмертии» Юнга и мечтал их перевести. Его привлекали «пламенная вера», за недостаток которой он порицал себя, мрачный ночной колорит и, возможно, любовь к смерти, волновавшая его, как все сильные и необыкновенные чувства. Английский поэт в его восприятии был отчасти «шиллеризован». В то же время Варвара Михайловна искала в нем утешения и наставления. Ей было важно убедиться, что отвращение к жизни и жажда смерти оправданы опытом «душеполезного» автора с проверенной дидактической репутацией.

Однако самая сильная тоска по иному миру не могла дать ей ответа на вопрос, как жить в этом. Ответ она нашла, принявшись, по совету «одного умного и ученого человека», за чтение Фенелона. Как вспоминала Варвара Михайловна,

проповедь его об оставлении света и о преимуществах монастырской жизни столь сильно воспламенила тогда мое воображение, что я ежедневно готова была бежать по Фенелонову наставлению и в уединение, и в самую глубочайшую пустыню (Серафима 1891: 825–826).

Речь здесь идет о «Разговоре о преимуществах и обязанностях религиозной жизни» («Discours sur les principaux devoirs et les avantages de la vie religieuse») – проповеди Франсуа Фенелона, впервые опубликованной в 1718 году и неоднократно переиздававшейся в XVIII веке, часто вместе со знаменитым трактатом «О воспитании девиц», за чтение которого хвалил свою племянницу Софью фонвизинский Стародум. Проповедь, вероятно, была прочитана в 1692 году перед наставницами института благородных девиц Сан-Сир (см.: Fénélon 1983: 1509), которых Фенелон стремился убедить в совершенстве монашеского призвания.

Проповедник обрушился на погрязший в пороке мир, представлявший собой, по его словам, «царство Сатаны», и призвал искать спасения от его соблазнов за монастырскими стенами, где царят «бедность, чистота и послушание», которые одни дают духовные богатства, вечный союз с Христом и подлинную свободу. Как учил Фенелон, счастливые семьи редки, но даже «самая лучшая семья на земле» служит лишь приготовлением к «самым жестоким горестям» одного из супругов после неизбежной смерти другого, а тяготы воспитания детей усиливают страх их лишиться. Он призывает Христовых невест забыть о доме своего отца и не кичиться дворянским происхождением, которое «часто и есть подлинная нищета, тщеславная, невежественная, грубая и праздная» (см.: Ibid., 897, 902–908, 916).

Обращение дворянских барышень в монашество было в католической Франции куда более распространенной практикой, чем в России. Недаром мать Варвары Соковниной «утверждала велегласно, что Фенелон вскружил ей голову», вселив в нее желание «в такой молодости оставить мать, все семейство и заключить себя в монастырь, который определен для одних слепых, хромых и увечных» (Серафима 1891: 827). Однако Варваре Михайловне, жившей своей потерей и чувствовавшей себя одинокой в кругу ссорящихся близких, проповедь Фенелона указывала выход из невыносимого положения. Заповедь послушания тоже была привлекательна для юной девушки, измученной непосильной ролью фактической хозяйки дома. Как сказано в «Автобиографии»,