Застыв у крыльца, я поверить не мог в то, как легко и быстро у Ракеша получается низвергнуть меня в глубокую пучину отчаянья своей жестокостью, затем вознести на небеса подарками более дорогими, чем любая материальная ценность – и тут же разбить сердце глупым разговором с пушистой «подстилкой».
Обдумать происходящее не было времени, но чувства не желали ждать темного угла, где бы я смог немного разобраться, скорее всего выплакаться… и вот уже полный раздрай шумит в голове густой булькающей массой сомнений, тревог, желаний, надежд и обид…
Мы сели в машину, Ракеш повернул ключ зажигания, прогревая двигатель перед дорогой. Не в состоянии сидеть ровно, я перекатился чуть набок. Отвернулся к окну.
– Я не собираюсь ему звонить, – сказал Ракеш.
Мой взгляд упирался в темно-коричневый забор, у которого была припаркована машина. Забор был настолько высоким, а окна «Ламбу» такими низкими, что узкая полоска голубого ясного неба никак не давала возможности поразмышлять о безбрежной синеве, раскинувшейся над нашими головами…
– Зачем брать номер, если не собираешься звонить?
В небольшом салоне мой тихий голос прозвучал отчетливо. Не было ни ярости, ни злости, ни обвинений, лишь смирение и грусть.
– Ты ревнуешь? – без обиняков спросил Старший, легонько потянув меня за лапу и заставляя обернуться.
– Разве это имеет значение?
– Может, и имеет. Так что?
Опустив взгляд, решившись, я шумно выдохнул:
– Да. Ревную.
Слова Ракеша о том, что я ему нравлюсь, казались сухой истлевающей листвой, а не ярким тяжелым соцветием. По какой-то причине я действительно привлек его внимание – он не врал, говоря о том, что намеренно оставил метку. Но ведь, в конце концов, это не могло обозначать ничего большего, кроме определенных физических потребностей. И отнюдь не означало, что я получаю такое же право единоличного владения великолепным котом. Все было как раз наоборот – я принадлежал ему, а он только лишь самому себе, и в его постели по-прежнему мог очутиться кто угодно… Ехидная мордашка Сесила возникла перед глазами.
– Вчера тебе не было до меня дела, – продолжал странный разговор Старший. – Что изменилось сегодня?
«Для тебя – ничего.»
Я не удержался, ответив прямо, но все-так же не решаясь поднять глаза:
– Вчера у меня не было надежды, что хотя бы толика моих чувств взаимна. – И тут же поняв, что признался в слишком многом, взглянул на Ракеша.
Сердце споткнулось – он хмурился.
– Если все так, как ты говоришь, то что делал в твоей спальне тот бурмил?
Снова Нэйт! Я ушам своим не верил. Почему проведя меня через все круги ада за один-единственный вечер, он снова считает себя вправе укорять меня за нелепую случайность?
– Он сделал то, чего никогда не делал ты, – шипя от злости, неожиданно для самого себя, оскалился я.
То, что он вытворял со мной вчера, не имело никакого отношения к истинным чувствам – зов плоти привязал меня вчера к Старшему еще крепче, словно это было возможно. И я ничего не могу с этим поделать. Но как бы ни кипела его страсть, он ни разу не целовал меня…
Угрожающий хрип зародился в груди бенгала, его уши чуть отошли назад. Я ожидал удара, но не того, что он вдруг атакует – схватит меня за грудки и сомнет губы грубым поцелуем.
Я не мог отпрянуть, не мог оттолкнуть. Ракеш жестко вылизывал мой рот, не стесняясь, проникая внутрь и заставляя задыхаться, когда чужой язык нагло толкался в узкое горло. Я был готов задохнуться, царапался, когда он неожиданно отпустил и резко схватившись за руль, надавил на педаль, залихватски выруливая из тесного пространства.
– Можешь забыть о нем. Больше он этого никогда не сделает, – низко и разозлено прохрипел бенгал и мы понеслись по пустым дорогам.
========== Глава 42 Глупый ==========
Тагир:
Смущенный, сбитый с толку первым поцелуем с любимым… таким же грубым, как и его слова и поступки, я не выдержал и заплакал, не обращая внимание на бешеную скорость и мелькающие за окном заснеженные пейзажи, растекавшиеся белой пустыней на долгие мили вокруг.
Я ничего не понимал. Вообще ничего.
Еще вчера, несмотря на то, что я и надеяться не мог на близость с Ракешем, моя жизнь была простой и понятной. Я — младший в клане, имеющий определенный круг обязанностей и знающий, на каком месте должен сидеть. Даже если иногда, заигравшись в собственные фантазии, я терялся на улочках пустых и глупых надежд, находясь не только на самой последней ступени иерархии, но и внешне представляя из себя довольно невзрачное и даже отталкивающее зрелище,
А уже сегодня я получил статус партнера бенгала… и что с этим делать, не имел ни малейшего понятия.
Все случилось не просто неожиданно. Жизнь словно бы понеслась со сверхзвуковой скоростью, наверстывая пустые годы монотонного существования приютского кота.